– Милости прошу, – сказал он, радушно указывая на кресло.
Вессенберг сел и только тогда сказал:
– Здравствуйте, господин Гумилев.
– И вам не болеть, – сказал в ответ Андрей. – Могли бы известить о визите.
– Я знаю, что вы не щепетильны в данных вопросах, – с едва заметным прибалтийским акцентом произнес Вессенберг. – К вам можно попасть практически с улицы.
– Теперь уже нет. Слишком много людей приходили просить денег. Из них деньги по-настоящему были нужны одной десятой, и это в лучшем случае. Один, не поверите, просил на новый «майбах».
– Дали?
– Дал. В лоб.
– Разумное действие.
Гумилев посмотрел на часы – девять с небольшим. Потом оценивающе глянул на кипу документов. На Вессенберга.
– Пьете? – спросил он. – Я не алкоголик, с утра обычно не пью, но вчера прочел в газете, что старушка в Великобритании дожила до ста десяти, каждое утро выпивая сто граммов виски. Таков рецепт ее долгожительства.
– Мы совершенно не старушки, потому предлагаю выпить по сто пятьдесят, – не чинясь, сказал эстонец.
Гумилев достал из ящика стола – на самом деле это был, скорее, встроенный бар – бутылку «макаллана» и налил в стаканы на три пальца. Чокнулись, пригубили.
– Хорошее начало, – отметил эстонец.
– Вы в самом деле ксенобиолог? – напрямую спросил Гумилев, ставя стакан прямо на стопку бумаг.
– Ну не понарошку же.
– Нет, я не в том смысле… Видите ли, даже у меня в штате есть несколько ксенобиологов. Более того, они даже изучают определенные вещи. Вполне материальные. Но толку от этого я не вижу. Поэтому и спрашиваю, перефразируя – вы настоящий ксенобиолог?
– Я неоднократно работал с вполне материальными объектами, – уклончиво ответил Вессенберг. – Не могу рассказать вам более детально. Может быть, потом. На месте.
– На месте, я надеюсь, у нас будут под рукой свои материальные объекты, если вся информация о Зоне 51 окажется реальной… Вы сами-то верите?
– Отчего же не верить. Свято место пусто не бывает. Нет дыма без огня.
– Вы, часом, еще не филолог? Пословицами разговариваете.
– Хобби, – с виноватой улыбкой сказал Вессенберг. – Я их коллекционирую. Поневоле запоминаю и использую в повседневной речи.
Эстонец-ксенобиолог разговаривал довольно странно, словно компьютер. Эта манера Гумилева не покоробила, а напротив, позабавила. Он был уверен, что плохого человека Решетников в группу не посоветует. Эксцентричного – да, запросто. Но и сам Гумилев был эксцентричным с точки зрения других. Рыбак рыбака видит издалека? Черт, вот и он заговорил пословицами. Неужто заразно?!
– И почему вы ко мне пришли?
– Представиться. И сообщить, что в группе я буду являться вашим непосредственным заместителем.
– А вот это мне уже не нравится, – насупился Гумилев. – У меня есть Санич. Человек, прошедший огонь, воду и медные трубы. Робокоп, которому я всесторонне доверяю. Вас же я, простите, при всем уважении вижу в первый раз.
– Я ожидал такое непонимание, – с готовностью закивал Вессенберг, вертя в пальцах стакан с «макалланом». – Решетников предупреждал меня, что вы сложный человек. Однако вы не должны забывать, кто стоит за организацией вашего, э-э, анабазиса[5]. Поэтому у нас есть определенные просьбы и условия.
– Черт с вами, – сказал Гумилев сурово. – Кто вы по званию хотя бы?
– Ксенобиолог, – расплылся в широчайшей улыбке эстонец. – А Санич?
– Начальник службы безопасности, – парировал Гумилев.
– Таким образом, кадровый офицер у нас в составе группы только один – Решетников.
– Не понял. Решетников идет с нами, но мой заместитель – вы?
– Я только что об этом сообщил. Так будет удобнее во всех отношениях.
Гумилев решил, что сейчас задавать еще какие-то вопросы бессмысленно – его посетитель слишком уклончив и осторожен, лучше уж потом поговорить с более открытым для диалога Решетниковым. Заместитель так заместитель, какая разница, в конце концов.
– Как вас, простите, по имени-отчеству? Я видел личное дело, но запамятовал.
– Индро Юльевич.
– Очень приятно. Андрей Львович. Итак, вы пришли представиться и сообщить, что у меня появился заместитель. Ваши функции в группе?
– Все, что касается Зоны 51 и того, что мы в ней обнаружим. Организационная часть полностью остается за вами.
– Туда еще пробраться надо, – задумчиво произнес Гумилев. – Вы же не думаете, что это будет легкая пешая прогулка? Я видел результаты спутниковой съемки – база не безжизненна, там кто-то есть. И этот кто-то вряд ли ждет нас с распростертыми объятиями.