И опять потрудилась наука, отметил Рэнди, для поиска возможных кандидатов разработали даже тест ДНК. Нашлись сотни умеющих открывать порталы людей, и это число росло. Рэнди мысленно вернулся к первым дням, когда котенок была единственной надежной связью между измерениями и работала на износ ради продолжения войны. Она являлась гражданским и не подходила под награждение Медалью Почета Конгресса, но существовали эквивалентные медали, и она получила большинство. Кажется, мировые нации соревновались в присвоении ей своих высочайших наград.
Но все это в прошлом. Рэнди поправил фольгированную шляпу и направился по коридору к ожидающей машине. Внутреннее убранство Пентагона снова перестроили, на этот раз ради установки металлических прокладок в стены. Теперь это стало частью Федерального Строительного Кодекса: все новые здания должны иметь в стенах металлическую прослойку.
Оставался лишь один вопрос: что ему делать дальше?
— Он не такой, как я видела, — котенок смотрела из «Хамви» на Первый круг. Картина была безрадостной, с этим все верно — развалины зданий, грязь, повсюду мусор. Но пронизывающий холод, колючий ветер, ночная тьма и постоянный гложущий голод исчезли, — но я отправлюсь сюда.
— Ты носишь фольгированную шляпку, котенок, — с легким весельем произнес полковник Пашаль. — Окажись ты здесь без нее, когда мы открыли врата, то увидела бы ожидаемое. Голодающих людей вокруг примитивных костров в грязи, поедающих червивую пищу из куч отбросов. Что-то было настоящим, что-то иллюзией, и когда мы убрали связывание разумов, последнее пропало. Но ты ошибаешься, котенок. Сюда ты не отправишься.
— Но это уготовано мне в будущем. Я видела.
— Разумеется. Но ты ошибаешься: то, что ты предвидела, не в будущем. Это твое настоящее. Все эти годы ты видела то, что происходит здесь и сейчас. Ты попала в Первый круг Ада, да, но ты не видела, что приведешь за собой всю армию Соединённых Штатов. И много других. Ты попала в Ад не как жертва, а как завоеватель. Ты боролась с демонами и победила. И теперь можешь заняться собственной жизнью.
— Эй, котенок!
Голос пришел извне «Хамви». Котенок осмотрелась и увидела группу из восьми бегущих к машине солдат. Она потянулась разумом и немедленно их узнала.
— Такер! — она выпрыгнула из машины, чтобы очутиться в объятьях Такера Макилроя.
Он наградил ее звонким поцелуем и передал отряду.
— Котенок, нам никогда не отблагодарить тебя за сделанное. Ни за что. Наверное, никогда не сможем сделать это как положено. Но мы постараемся.
— Такер, я думала, вы в Тартаре?
— Мы были, но час назад там сели морпехи, нас сменили «морские котики». Так что мы портанулись оттуда и прибыли сюда. Как ты себя чувствуешь? Операция прошла успешно?
— Очень успешно, генерал все устроила. Большая часть работы уже сделана, — котенок поколебалась. — Ты ведь знаешь, что у меня была за операция, да?
— Ага. Честно говоря, когда-то меня бы это выбесило. Но не сейчас. Может, это потому, что я умер, но скорее всего, во мне развился здравый смысл. Мне кажется, что у тебя была проблема, хирурги ее решили, и теперь ты такая, какой всегда хотела быть. И каждый из нас собирается выпить за это. Если мы сможем напиться, конечно. Толком еще не пробовали. Хочешь поучаствовать с нами в эксперименте?
Котенок хихикнула.
— Боюсь, не могу, я еще на не допускающих алкоголь лекарствах. Но когда прекращу прием, я приду, соберу вас всех, и мы попробуем, окей?
Офис исполнительного директора, Аэрокосмический музей Пима, Тусон, Аризона.
Звук идущих на снижение моторов R-3550 пробудил Дэниела Дж. Райана, исполнительного директора Аэрокосмического музея Пима, от обессиленного сна. Он пытался собрать оставшееся от музея в хотя бы видимость выставки для посетителей, но это оказалось тяжкой задачей. Райан слышал, что в Дэвис-Монтен было еще хуже: забирали каждый стоящий восстановления самолет, а оставшиеся растаскивали для поддержания других на крыле и превращали в кучи мусора. Затем до него дошел смысл звука. Он выглянул в окно офиса и увидел, что возвращается его B-29. Десятью секундами позднее он бежал по рулежной дорожке к запаркованному самолету.