- В чем там дело, Лен? - спросил он спокойно. За последние десять часов он принял шестнадцать "отрубонов" и чувствовал себя сравнительно неплохо.
- Пресса.
- О, Господи, - сказал Старки. - Соедини меня с ними.
- Подожди минутку, - сказал Лен.
Атмосферные помехи постепенно исчезли.
- ...Лайон, подразделение Лайон, как слышите, база Блу? Как слышите нас? Раз... два... три... четыре... говорит подразделение Лайон.
- Слышу вас, подразделение Лайон, - сказал Старки. - Говорит база Блу один.
- Кодовое обозначение проблемы - Цветочный Горшок, - произнес металлический голос. - Повторите, Цветочный Горшок.
- Я прекрасно знаю, что такое Цветочный Горшок, - сказал Старки. - В чем там дело?
Металлический голос из Сайп Спрингса говорил почти пять минут подряд. Сама по себе ситуация его не слишком-то интересовала, потому что уже два дня назад компьютер проинформировал его, что это произойдет до конца июня с вероятностью 88%. Специфика же несущественна. Если у вещи есть две штанины и место, куда вдеть ремень, то это брюки. Цвет не имеет значения.
Доктор из Сайп Спрингса сделал несколько остроумных предположений, и репортеры ежедневной газеты из Хьюстона связали происходящее в Сайп Спрингс с тем, что уже произошло в Арнетте, Вероне, Коммерс Сити и городке Поллистон, штат Канзас. В этих городах процесс развивался так стремительно и так неблагоприятно, что военным был отдан приказ ввести карантин. В компьютере был заложен список других двадцати пяти городов десяти штатов, в которых начали обнаруживаться следы Проекта Блу.
Старки принял решение. Он отпер ключом нижний ящик своего письменного стола и вытащил оттуда синий сверток, запечатанный красной бумажной лентой. Надпись на нем гласила: ЕСЛИ ЛЕНТА ОКАЖЕТСЯ СОРВАННОЙ, НЕМЕДЛЕННО ИЗВЕСТИТЕ ВСЕ ОТДЕЛЫ БЕЗОПАСНОСТИ. Старки сорвал ленту.
- Вы на связи, база Блу? - спрашивал голос. - Мы вас не слышим.
- Я здесь, Лайон, - ответил Старки. Он открыл последнюю страницу книги из свертка и провел пальцем по колонке, озаглавленной ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНЫЕ КОНТРМЕРЫ.
- Вы слышите меня, Лайон?
- Слышим, база Блу.
- Троя, - сказал Старки решительно. - Повторите, Лайон: _Т_р_о_я_.
Молчание. Отдаленный треск помех. Старки вспомнил о тех телефонах, которые они делали в детстве: две консервных банки и двадцать ярдов вощеной бечевки.
- Повторяю...
- О Господи! - раздалось из Сайп Спрингса.
- Повтори, сынок, - сказал Старки.
- Т-т-троя, - сказал голос. Потом, более уверенно: - Троя.
- Очень хорошо, - сказал Старки. - Благослови тебя Бог, сынок. Отбой.
- И вас, сэр. Отбой.
За щелчком последовали сильные помехи, потом снова щелчок, молчание, и голос Лена Крейтона.
- Билли?
- Да, Лен.
- Я слышал весь разговор.
- Прекрасно, Лен, - сказал устало Старки. - Ты можешь доложить об этом в какой угодно форме.
- Ты не понял. Билли, - сказал Лен. - Ты поступил правильно. Думаешь, я не понимаю этого?
Старки позволил глазам закрыться. На мгновение все замечательные "отрубоны" перестали действовать.
- Благослови и тебя Бог, Лен, - сказал он еле слышно. Он отключил переговорное устройство и занял свою привычную позицию перед монитором 2. Через некоторое время он вновь почувствовал себя вполне сносно.
Если поехать на юг от Сайп Спрингса по шоссе N_36, то за день можно добраться до Хьюстона. По дороге неслась машина - старый "Понтиак", выжимавший восемьдесят миль в час. Машина поднялась на холм. Внизу дорогу перегораживал "Форд", что чуть не привело к катастрофе.
Водитель, тридцатишестилетний репортер хьюстонской ежедневной газеты, нажал на тормоза.
- Боже мой! - завопил фотограф, сидевший рядом с водителем. Он уронил фотоаппарат на пол и ухватился за ремень безопасности.
Голубой дымок вырвался из-под шин. Радио продолжало орать:
Крошка, поймешь ли ты своего парня?
Он - парень что надо.
Он парень шикарный.
Крошка, поймешь ли ты своего парня?
"Понтиак" наконец-то остановился. Водитель облегченно вздохнул и разразился приступом кашля. Им начал овладевал гнев. Он вышел из машины и, сжав кулаки, направился к двум молодым людям, стоявшим за "Фордом".
- Ага, раздолбай! - закричал он. - Вы нас чуть на хрен не угробили, и я хочу...
Четыре года он прослужил в армии. Добровольцем. Ему как раз хватило времени на то, чтобы определить тип винтовок, которые они доставали из багажника "Форда". Он ошеломленно остановился под палящим техасским солнцем и намочил свои штаны.
Он начал кричать и мысленно повернулся и побежал обратно к "Понтиаку", но ноги его не сдвинулись с места. Пули вырвали бесформенные куски мяса у него из груди и мошонки. Он упал на колени, немо протягивая руки в жесте пощады. Следующая пуля попала ему в лоб над правым глазом и снесла ему полголовы.
Фотограф, сползший с сиденья, был не в состоянии понять, что же происходит, до тех пор, пока двое молодых людей не переступили через тело репортера и не направились к нему с винтовками наперевес. Он успел завести мотор и тронуться, прежде чем они начали стрелять. Прострелив обе задние шины, молодые люди бросились к своему "Форду", номер которого числился в списке военных средств передвижения Пентагона, и, развернувшись, ринулись за "Понтиаком". "Форд" резко подскочил, когда они переезжали тело репортера. Сержант, сидевший рядом с водителем, испуганно чихнул, брызнув слюной на ветровое стекло.
Фотограф начал плакать, заметив в зеркале заднего вида увеличивающийся силуэт "Форда". Он утопил педаль газа до предела, но "Понтиак" с пробитыми шинами не выжимал больше сорока. По радио Ларри Андервуда сменила Мадонна. Мадонна утверждала, что она девчонка что надо.
"Форд" обогнал "Понтиак" и притормозил. Раздался визг раздираемого металла. Фотограф ударился о рулевую колонку, и кровь хлынула у него из носа. Он соскользнул с сиденья и, извернувшись, выскочил из правой двери. Он выбежал на обочину и спрыгнул с откоса. Перед ним оказалось ограждение из колючей проволоки, и он попытался его перепрыгнуть. "Я смогу убежать, подумал он. - Я могу бежать вечно".
Он приземлился на другой стороне с ногой, запутавшейся в проволоке. Он все еще пытался отцепить брюки, когда двое молодых людей сошли с обочины с винтовками наперевес.