— Я сейчас! — Шибанов вскочил, рискуя получить пулю, и в этот миг мир вокруг него обрушился стеной серого праха. Во второй раз за сутки Ростислав потерял сознание.
…Опять шел дождь.
Ростислав поймал губами каплю, открыл глаза.
На него пристально смотрел человек лет сорока пяти, одетый в военную форму. Бледное лицо с легкой щетиной, большие карие глаза, узкий подбородок, тонкие губы. Похож на киноартиста, подумал Шибанов и только теперь заметил на груди, над левым карманом, узкую нашивку с буквами «Ген. Макриди».
— Я вас знаю, — сказал генерал, убирая фляжку. — Вы — Шибанов, хоккеист. Я выиграл чертову уйму денег, когда поставил на ваш клуб в том матче с канадцами. Я ваш должник.
Шибанов попробовал пошевелиться, но не смог. Он даже рукой не мог шевельнуть.
— Что со мной?… — с трудом прошептал он.
— О, ваши дела плохи. Я сторонник того, что людям нужно говорить правду, — доверительно сказал Макриди. — Насколько я понимаю, ваши сбили наш вертолет, один из последних, и этот крокодил врезался в командный пункт, где мы все находимся. У вас, наверное, поврежден позвоночник — ударило бетонным блоком, когда обрушился потолок у выхода. Я с трудом сдвинул блок, перетащил вас на ровное место, но больше помочь ничем не могу. Ведь при травмах позвоночника нужно лежать на ровном, точно?
— Что… что с моей женой?
— С женой? — Генерал озадаченно уставился на Ростислава, потом понимающе закивал. — Вот как, я не мог и подумать… Не буду скрывать, у нее дела ничуть не лучше. Две пули в грудь. Простите, я не знал, что это ваша жена.
— Расти, она жива! — послышался откуда-то сбоку голос Мидори. — Атика еще жива! Нужно найти врача!
— Трое моих лучших людей лежат под обломками, а самое главное — засыпало люк. Я не могу расчистить его в одиночку, а от вас толку мало, — с серьезным видом сообщил Макриди. — Вам, наверное, интересно, как и почему я здесь оказался? Все очень просто: Мастер был настолько глуп, что не знал о том, что в буквальном смысле творится у него под ногами. А под ногами у него был технический люк, накрытый сверху ковром. Через этот люк мы сюда и проникли, пока основные силы отвлекали охрану снаружи. Честно говоря, я на сей раз и сам поступил недальновидно, отправившись вместе со штурмовой группой. Очень уж хотелось увидеть выпученные глазки сенатора, когда я направлю на него пистолет.
Иллюстрируя свои слова, генерал показал Шибанову огромный автоматический пистолет.
— Но сенатора тут нет. Сбежал. А я оказался в ловушке. Разумеется, я отсюда выберусь, ведь Господь постоянно хранит меня и помогает во всех начинаниях. Надеюсь, что мои солдаты уже заканчивают штурм и скоро начнут разбирать завал снаружи. Или нет, и тогда мне придется придумывать другой способ. Но прежде я хотел бы поговорить с вами о ваших глазах.
— О чем?! — не понял Шибанов.
— О ваших глазах, — терпеливо повторил Макриди. — У вас глаза разного цвета, как и у меня.
— Вы несете чушь… — сказал Ростислав.
Что вообще происходит?! Нужно как-то выбираться отсюда, найти врача, спасти Атику… Но он не мог даже пошевелить пальцем.
Неужели позвоночник сломан?
Неужели они обречены?
Поодаль тихо заплакала Мидори.
— Линзы, — пояснил Макриди. — Недалекие люди полагают, что разноцветные глаза — печать дьявола. Приходится избегать ненужных разговоров. Я мог бы решать этот вопрос иначе, но выбрал наиболее мягкий и гуманный способ. Так что же насчет глаз?
— Родился такой, — сказал Ростислав.
— Бывает и так, — тут же согласился генерал. — Но бывает и по-другому. Задам вопрос: у вас есть предмет? Или у вас был предмет?
— Какой еще… какой еще предмет…
— Вы все прекрасно знаете, — печально произнес Макриди. -
Видите ли, я все равно заберу его, когда вы умрете. Или даже не стану этого дожидаться, хотя первый вариант предпочтительнее. Что за предмет? Как он действует?
— Предмет у меня, — неожиданно сказала Мидори.
Макриди резко повернулся.
— У вас? Так давайте же его скорее сюда. Иначе я могу причинить вред вашим друзьям, не говоря о вас.
— Возьмите, — просто сказала Мидори.
Генерал улыбнулся, словно добрый дядюшка, которого племянники приглашают поиграть в лошадку.
— Дайте предмет, мое дорогое дитя, — попросил он, поднимая руку с пистолетом.
Это был опрометчивый поступок. Мидори молниеносно развернулась, словно сжатая пружина, и выбитый ногой пистолет отлетел в сторону, упав где-то среди руин связной аппаратуры. Макриди отшатнулся.