— Эх ты, балда! А если они террористы? А если в карманах динамит? А ну, давай сюда погоны!
Комиссар бесцеремонно сорвал какие-то зеленые полоски с кожанки штрафника. Затем подозвал ближайшего гнома и грозно спросил:
— Как звать?
— Бе-белун, — заикаясь от страха, ответил солдат.
— Должность?
— Десятник, товарищ комиссар.
— Теперь сотником будешь, — грозный гном прилепил трясущемуся от страха воину полоски прямо поверх старых.
От внезапного повышения коротыш перестал трястись и вытянулся по струнке.
— Есть, товарищ комиссар!
— На пузе шерсть, — хмыкнул гном. — Отвечай, почему документы не проверили?
— Так это, Крум виноват!
Бородач, с которого только что сорвали погоны, побледнел как мел.
— Правда?
— Так точно! Впустил в тоннели чужаков без всякой проверки! И нам велел не вмешиваться.
Крум попытался оправдаться, даже в ноги комиссару упал, да не тут-то было. Один кивок — и двое стрелков поставили незадачливого военного к стенке и пустили пулю в затылок. Серый камень обагрился кровью вперемешку с кусками мозгов и осколками черепа.
Армаген поморщился, остальные взирали на драму полными отрешения взглядами.
— Вот так, товарищи, в наших горах борются с нарушителями Устава, сиречь предателями. Теперь вернемся к нашим послам.
Кара предоставила целый пакет документов, куда входили и депеша с шаманской печатью, и прошение на проход и требуемая пошлина в золотых самородках. Вдобавок женщина предоставила особый тотем, служащий идентификатором принадлежности к высшему духовенству.
Комиссар скривил недовольную гримасу, но палочку с кисточками бычьей шерсти не выбросил, а вежливо вернул хозяйке.
— Можете проходить, — буркнул гном. — А у вас, ушастые товарищи, что?
Естественно, ни у Армагена, ни у Эрмина не было никаких бумаг. Потому незадачливых эмиссаров немедля скрутили и заковали в кандалы.
— Смею предположить, тайный дознаватель будет рад с вами побеседовать, — злорадно произнес бородач. — Так, вы двое — сопроводите гражданку орку в приемную палату. И уведомите председателя от моего имени. А этих везите прямо в милицию. Да поживее. И не забудьте завезти раненых в госпиталь!
Состав тронулся, увозя обмотанных цепями спутников в неизвестность. Которая наверняка не сулила ничего хорошего. Но метаться было поздно — звенья из закаленной горной стали не порвет и сильнейший вампир.
Тоннель казался бесконечным. Стук колес и мерцание ламп дико раздражали. К очередным воротам подъехали часа через три — одним богам ведомо, как и когда гномы прорыли кишку такой длины.
К счастью, за железными створками тоннель заканчивался, выходя в пещеру воистину колоссальных размеров. Каменный мешок высился шагов на сорок и венчался, аки святой нимбом, широким колодцем. В него пробивались холодные солнечные лучи и падали крупные хлопья снега.
Состав остановился. Эльфов бесцеремонно выволокли и тычками стволов погнали вперед, где распростерлось самое настоящее чудо. На фронтальной стене пещеры был высечен город, издалека принятый Армагеном за искусный барельеф.
От самого пола до потолка шел удивительный своими размерами и формами фасад. Многочисленные террасы перемежались с колоннами и витражными окнами, винтовые лестницы из цельных кусков пород соединяли ярусы, по которым бродили крошечные фигуры.
Единственное, чего не доставало сооружению — это красок. Абсолютно все элементы, будь то балюстрада или каменное панно, представляли собой обработанный серо-синий камень без какой-либо облицовки.
Но даже в таком виде фасад пещеры завораживал. Жаль, что насладиться видом мешали постоянные удары в поясницу.
Пленников повели к еще одним вратам — в самой нижней части резного города. Ворота уже были не металлические, а каменные и открывались обычным лебедочным механизмом. Перед тем, как войти в столицу Северного союза, процессия ненадолго задержалась у входа.
Причиной остановки стала народная казнь какого-то тощего гнома в алом колпаке. Бедолага стоял на помосте виселицы с петлей на шее, а вокруг рычага вышагивал комиссар с железным рупором. Из обрывков фраз, заглушаемых радостным гвалтом толпы зрителей, составлялись следующие предложения:
— Вера — ни что иное, как одурманивание… Смотрите на нас, смотрите на других. В союзе есть железная дорога, паровая машина, и готовится к старту первый в мире летательный аппарат!
Не первый, пронеслось в голове Армагена.
— Разве вера в какую-то кровь дала нам все это? А? Отвечай!