Понято было, старлей нуждался в некоей психологической разрядке, только вот проводить он ее будет на несчастном мне и даже без моего малейшего согласия. Уже через несколько минут я с этой разрядкой был бы согласен и провел ее даже с помощью кулаками. Да, я бы провел это мероприятие и словами, исключительно бранными или даже ласковыми, если б только знал как?
Ведь любая ссора, или, не дай бог, драка между мужчинами в армии, это конфликт между старшим или младшим по званию или должности. Редко когда они бывают равными, будто это как-то спасает их от наказаний. И тем более, здесь мне точно ничего не поможет.
И я, попаданец с очень большим возрастом, старше меня только тов. И. Христос, стою и мнусь около ряда стульев.
Но затем дверь кабинета открылась и в коридоре появился сам полковник Назаров. Я даже уже не знал, что делать — начальник учебного центра был не менее зол, чем старший лейтенант и, похоже знал, на ком он сейчас проедется. Не на мне!
Я едва это понял и попытался спрятаться в совершенно голой стене, среди нескольких стульев. И мне это удалось. Здесь не было божественного чуда или иных экзерсисов. Полковник глядел на своего офицера — не коллегу, как удав на кролика. Старлей уже зримо боялся Назарова и проклинал тот момент, когда он вздумал наехать на местного солдатика.
Чужак был в полной прострации. Всего лишь наорать на обычного срочника была обычной благодетелью. Мало ли какая причина, но чужой офицер так напугает даже деда, не то что зеленого. И все будут рады. А тот полковник как белены объелся.
Я, разумеется, мог бы хотя бы предположить, почему полковник вдруг решил меня защитить. Или даже снова напасть на него зачем-то, ну а это вообще мне оно надо?
Благозвучный диалог с матерным эхом (мат — никак нет, мат — так точно и т.д.) раздавался не долго, минут десять. Назаров почему-то не стеснялся срочника, то есть меня. А у него, между прочим, есть уши, чтобы слушать и язык, чтобы болтать. И мало ли что я это никак не умел, вы знаете? Или они уже, полковник Назаров в первую очередь, стал считать меня исключительно мебелью…
Я стоял по стойке смирно, хотя и прижавшись на всякий случай. и молча слушал, потихонечку офигевая. Потом мне понемногу торкнуло. Полковник Назаров ведь не зря все кружится по теме «военно-советская вычислительная техника и вклад ГСВГ в это дело», нагнетая в нее отрицательные аспекты.
Так он что меня воспитывает на примере старлея? Ага, подумал, теперь еще раз включи серое вещество. Зеленосерое вещество в статусе (можно еще звание) рядовое показывают на примере офицера, как не надо работать!
Подождал пару минут, уже безэмоционально стал размышлять. Незнакомый старший лейтенант сумел, видать, много навешать косяков, если даже спокойный Назаров взбеленился и кроет его матом почем зря.
Тебе об этом надо думать, восклицая и удивляясь. А сколько этих косяков, какого они уровня и сколько нам дано времени от лица генералов или даже маршалов. Разумеется, не буду встревать, ха, очень интересный и актуальный разговор. А то ведь мне без лишних слов отремонтируют личико. Даже отшлифуют, у них времени на это хватит.
А вот потом, когда этот старлей, настолько же заносчивый и грубый, насколько бестолковый, наконец-то уйдет, то я сам поговорю с начальником нашего центра и задам вопросы. Придется быть очень настойчивым и упрямым, даже настырным, но обязательно вежливым!
Пойдешь между Сциллой и Харибдой, иначе никак. То есть задание высшего командование, никак не меньше, слишком уж были эмоциональны офицеры. Но и сразу же поставить свою позицию. Иначе, эти товарищи вначале раскатаю свою губу, а потом наедут на себя и что из того, что ты сделаешь часть задания, им надо будет все, а, значит, ты все равно виноват!
Подождал окончание разговора этих собеседников, которые чем дальше, тем сильнее напоминали моему старческому взору взъерошенных тараканов. Вот как бывало, придешь вечером в квартире в темную кухню и ненароком набрызгаешь дихлофоса. Так, немножечко, чтобы себя не спалить и включаешь свет.
И вот эти очень бестолковые, но очень стойкие насекомые туда-сюда бегают, толкаются, о чем-то болтают. Они бы еще и орали, но природой им это не суждено. Вот и эти офицеры суетятся, зачем-то бегают. Да еще вдобавок орут. Вернее, полковник орет, а старший лейтенант оправдывается.
Я, разумеется, здесь оказался женихом на чужой свадьбе. Или свидетель на уголовном деле. Вроде бы и не убили никого и не избили, и не украли много, а в совокупности очень хорошо тянет господ виновников, а заодно уж и свидетелей. Их ведь тоже предупреждают о соответствующих статей в случае лжесвидетельств. Вот же будет интересно и даже смешно, если по итогам уголовного розыска посадят только свидетеля!