Но прошли. Я оказался где-то в середине. Старички шли даже с ленцой. Правда, по расходу сил это не очень-то помогало — изматывались так же. Уже потом я выяснил, что упражнения давались, в общем-то, одинаковые — на скорость, на силу, на ловкость, но с постоянно изменяемым вектором, что заставляло напрягаться и тело, и мозг.
А вот мне нравилось. Я как раз не мог принять в лыжной гонке одного — тело работает, а мозг скучает до обалдения. А тут, наконец, они стали работать гармонично. Лепота!
Прошли другие задания со своей спецификой, мне они тоже понравились. А Иванов молодец, умеет увлечь своих спортсменов. Хотя это еще зависит от остальных. Мне понравилось, хотя ведь кому как.
Большинству, как я понял, методика Иванова (немца, как они его называли) понравилась как-то не очень. Один из них, горячий «кавказец» по фамилии Мишин во время передышки, когда тренер куда-то отошел, даже обвинил меня в лукавстве и полез со мной в драку. Другие, правда, его перехватили, усовестили.
Я пожал плечами. Побить меня он вряд ли бы смог. И хотя драка — это не самый лучший способ налаживания отношений, но, как я понял, они не Вологодской роты и мы будем вместе лишь некоторое время. Что тогда воду молоть в ступе?
Потом провели окончательный этап — лыжная гонка на двадцатикилометровую дистанцию. Одна из намеченных на турнире, она еще не была предназначена никому, так что каждый мог предполагать, что это его настоящая гонка в будущем.
Что же, в отличие от учебных упражнений, все было как бы по-настоящему, и мои коллеги по команде выкладывались на полную силу. И все стало ясно и им, и мне. Я пришел первым, причем с большим отрывом. То ли по молодости лет, то ли от того, что это была родимая трасса, но сразу стало видно, кто будет лидер, кто останется на подхвате, а кто вообще попадет в резерв. Последним, кстати, стал Мишин. Чувствовал, что ли, и поэтому горячился?
Такой итог оказался неожиданным не только для спортсменов, но и для тренера Иванова. Его предупреждал Максим Ярославович Катеревич о моих выдающихся возможностях, но чтобы так легко опередить команду ЦСКА, одну из передовых, между прочим, спортивных обществ в СССР!
А меня как-то взяло зло. Все во мне видят юнца и пытаются учить или, хотя бы, бить. Вот на таком-то кураже я сразу и ушел от остальных, а затем все только увеличивал разрыв, словно за мной гнались все фурии ада.
Уже после ужина, неплохо, в общем-то, по сравнению с ротным котлом, где брали не качеством, а количеством. Здесь и продукты были лучше, хотя и не кардинально, и, главное, повара мастеровитее. Короче, мне понравилось.
Так вот сел я комнате отдыха, как и все, чтобы посмотреть телевизор. Что еще было делать? Маша рядышком, но тренер предупредил, чтобы в период тренировок не уходили из дома отдыха никуда. Штраф — исключение из команды с последующими накатами. Можно понимать, что я на такое не был согласен, ведь для меня это означало исключение из Вологодской спортроты и возвращение в учебный центр в ГДР. Тоже, конечно, не смертельно, только для чего так мучаться понапрасну?
А тут пришел тренер и меня за шкирку, мол, пойдем, поговорим. Еще не понимал, только чуть догадывался, вот остальные более опытные спортсмены уже криво улыбались — должна произойти смена власти.
Иванов не стал мешкать, только мы уселись, он объявил, что показанный мной потенциал и статус мастера спорта международного класса позволяем ему сделать меня лидером команды.
Что же, доводы были понятны, я и сам понимал, и они должны понимать, что я сильнее их, да и положение лидера не сильно изменило текущее ситуацию в команде. И вообще, посмотрев на спортсменов, я быстро понял, что команда в Ижевск из ЦСКА прибыла второстепенная. Турнир-то не главный, пусть и из первых, но из провинциальных. На общество, видимо, нажали, они и оправили по принципу — бери боже, что нам не гоже.
А тут я такой красивый и перспективный и, хочется верить, заинтересовавший армейские верхи. И это первый сигнал, показывавший реакцию, говоря современным языком, менеджмента ЦСКА. Разумеется, я согласен, но была одна проблема, причем не сиюминутная, а постоянная.
— Конечно, я согласен, товарищ старший лейтенант. Только это не будет проблемой, что я сержант на срочной службе в Советской Армии?
— Может, — подтвердил Иванов, — но для этого есть формальный и, надо сказать формальный выход. Ты ведь говорил, что собираешься стать армейским спортсменом?