Приступили к разборке пушки. Вначале Насибов работал в группе, которая занималась магазином. В строгом порядке Мурсал раскладывал на брезенте детали. Если встречалась незнакомая, спрашивал солдат, как она называется, и для памяти рисовал деталь себе в тетрадь. Никто не удивлялся его работе, а командир взвода, увидев тетрадь, сказал, что Насибов поступает правильно и что не мешало бы и другим последовать его примеру. И хотя никто его примеру не последовал, все заглядывали в тетрадь и повторяли слова командира, что Насибов поступает хорошо. Подошел к Мурсалу и Дмитриевцев, взял тетрадь и долго рассматривал каждый рисунок. Потом сказал:
— Художник из тебя, конечно, не ахти какой выйдет, но рисунки пригодятся. — И добавил: — А ты, Насибов, настойчивый.
Через минуту Дмитриевцев снова подошел к Мурсалу.
— Ствол хорошо знаешь?
— Не хорошо.
— Тогда переходи ко мне на ствол. Попроси разрешения и переходи.
Остаток дня Насибов работал с наводчиком. И все удивлялся: как может этот грубоватый и с виду неуклюжий парень так старательно и аккуратно выполнять любое, даже самое тонкое дело? Вот он вертит в своих мозолистых больших руках дульный тормоз. Жгутами мягких ниток прочищает внутреннюю резьбу. Насибов подает Дмитриевцеву масло. Тот усердно растирает масло ладонью, затем смачивает чистую тряпку и с наслаждением покрывает резьбу тонким блестящим слоем. При этом он не перестает рассказывать:
— Дульный тормоз! Будто бы и пустяковая часть, а поди, какую важность при стрельбе имеет. Ты, Насибов, может, думаешь, что эта воронка только и делает, что пламя от выстрела гасит? Так это напрасно ты так думаешь. Эта, брат, воронка и другие функции выполняет.
И Дмитриевцев рассказывает по порядку обо всех «функциях» дульного тормоза. Насибов слушает. Свой рассказ наводчик сопровождает красочной жестикуляцией. А если и это средство не помогает, пускает в ход такие словечки и сравнения, что Насибов долго над ними смеется. Мурсалу нравится этот добрый и шумный солдат. Он уже простил ему обидное слово «мазила». Мурсал даже подумал: «На таких людей нельзя обижаться. Зло у них не от сердца. Добро у них от сердца».
Время от времени Дмитриевцев прерывал свой рассказ и задавал вопросы Насибову. Тот отвечал без запинки.
-- Понятливый ты, — хвалил его наводчик. — И упорный. Лучшим солдатом батареи станешь. Помяни мое слово.
— Зачем лучшим? — смущенно улыбался Мурсал. — Худшим не хочу быть. Очень это плохо, когда человек хуже других.
Со времени этих событий, неярких и негромких, если смотреть на. них со стороны, но значительных в солдатской биографии Насибова, прошло немало дней. На зачетах по материальной части пушки Мурсал получил отличную оценку. Правда, он забыл, как называется деталь, сжимающая жидкость в противооткатном механизме, но не растерялся, а подошел к доске и нарисовал эту деталь. «Шток с поршнем», — подсказал командир и одобрительно кивнул головой, давая понять, что это не так уж плохо, если солдат знает деталь, но забыл ее название. Тем более простительно солдату, не успевшему вполне овладеть русским языком.
Вслед за проверкой технических знаний взвод стрелял из личного оружия. И Насибов показал лучшие результаты. Но самым большим его успехом были боевые стрельбы из орудия. Обязанности прицельного Мурсал исполнял артистически. Все поражались быстроте и точности его работы. И в том, что орудийный расчет все стрельбы выполнил на «отлично», а на окружных соревнованиях помог батарее занять первое место, — во всем этом есть и доля труда Насибова. И хотя сам он этого, конечно, не признал бы, но товарищи по расчету, по взводу — солдаты всей части знали, какую роль играл в боевой стрельбе прицельный и как выполнял эту роль рядовой Мурсал Насибов.
Ю. Грачев
Старт в небо
Валя Полякова сидела в палисаднике возле штаба аэроклуба. Время от времени она поглядывала на распахнутую дверь парадного подъезда, за которой час назад скрылся ее друг Сергей Саранчин. Девушка волновалась, она понимала, что в эти минуты решается судьба ее друга.
А тем временем в кабинете начальника штаба шел разговор о приеме Сергея в аэроклуб.
— Запомните, Саранчин, — говорил руководитель штаба Усачев. — вы берете старт в небо. Дело это очень серьезное и требует от человека всех его сил и способностей.