После окончания училища Сергея направили в истребительный полк. Служить ему предстояло за Полярным кругом. Что-то молодого летчика ждало впереди? Как он начнет новую жизнь? Ведь он мечтал совсем о другом. Думал, что пошлют его куда-нибудь под Сталинград и будет он каждый день летать над своим родным городом, на глазах у родных и знакомых.
Но все получилось иначе. Поезд его быстро мчал на север, увозил за тысячи километров от раздольной Волги, необозримых сталинградских степей, от любимой девушки. Офицеру стало немножко грустно. Он с тоской смотрел из окна поезда на каменистые сопки, тощие сосенки и карликовые березки.
На маленьком полустанке с деревянным вокзалом Саранчина и других летчиков, возвращавшихся из отпуска, встретил командир звена капитан Павлов. Все места в автобусе оказались занятыми. Офицеры наперебой спрашивали у Павлова о новостях.
— Живем по-прежнему, не унываем, — отвечал командир звена, — новый инженер по радио из академии приехал. Березин его фамилия.
Лейтенант Саранчин не участвовал в разговоре. Он чувствовал себя гостем в этой большой, веселой и дружной семье. Как-то они его примут?
Поселился Сергей в общежитии, в обществе холостяков. С первых же дней новичок подружился с весельчаком Виктором Агафоновым. Они вместе ходили в клуб, ездили на аэродром, рядом сидели на занятиях. В общем друг от друга ни на шаг.
Аэродром, стиснутый кольцом лысых сопок, не казался молодому летчику чужим. Он с удовлетворением смотрел на длинный ряд боевых самолетов, вытянувшийся на стоянке. Саранчин мечтал о том дне, когда он закончит программу переучивания на новом для него типе истребителя и ему разрешат вылететь самостоятельно. А пока Сергей занимался в классе на тренажерах, изучал конструкцию самолета, его тактико-технические данные. Он твердо знал: успех полета куется на земле.
Как-то Саранчина назначили дежурным по аэродрому. Он стоял на старте и смотрел, как высоко в небе, оставляя за собой белый след конденсированных паров, пилотировали истребители.
А тем временем звено капитана Павлова готовилось к вылету. Радиолокационные посты обнаружили бомбардировщик «противника», который летел на большой высоте. Четыре самолета один за другим быстро поднялись в воздух и взяли курс на восток.
Вскоре ведущий доложил, что самолеты находятся на высоте десять тысяч метров. Их полет все время контролировался по радиолокатору. Оператор, находившийся у индикатора кругового обзора, беспрерывно давал данные планшетисту на командном пункте о продвижении «противника» и наших перехватчиков. На экране вспыхивали зеленоватые засветки: одна из них — самолет-цель, другие — истребители звена капитана Павлова.
На планшете ломаной линией обозначался маршрут «противника». К ней под углом 60 градусов тянулась красная прямая черта. Она постепенно приближалась к черной полосе. Истребители настигали бомбардировщика.
— Цель вижу, — раздался в динамике на командном пункте уверенный голос капитана Павлова, — атакую!
Но в этот самый момент «противник» произвел неожиданный маневр. Он изменил направление полета и пошел с набором высоты. На экране радиолокационной станции было видно, как засветки резко переместились в сторону.
— Хочет увернуться из-под атаки, — проговорил солдат-оператор.
Однако ускользнуть от летчиков звена капитана Павлова не удалось: командир предусмотрительно одной паре истребителей приказал идти выше «противника». Теперь представилось возможным использовать преимущество в высоте. Пара истребителей по команде капитана ринулась в атаку. Бомбардировщик не прошел к намеченному объекту. Ему перерезали путь истребители звена Павлова. Цель была перехвачена на заданном рубеже.
С какой радостью Саранчин просматривал продешифрированные пленки кинопулеметов, из которых «стреляли» по самолету-цели! Признаться, он в душе немножко завидовал успеху летчиков. Его сердце рвалось в воздух. Лейтенанту хотелось вместе со старшими товарищами летать на перехват воздушных целей, стремительно атаковать «противника» и видеть свой результат таким же, как у опытных летчиков. Но пока он летал с инструктором на двухместном учебно-боевом самолете. Капитан Павлов готовил молодого офицера к воздушным боям.
Однажды, в конце летного дня, лейтенанту Саранчину разрешили сделать первый самостоятельный полет по кругу. Радостный, он сел в кабину одноместного истребителя. Гул турбины наполнил аэродром. Приземистая острокрылая машина стремительно неслась вперед по взлетной полосе. Летчик плавным движением рулей перевел истребитель в набор высоты.