Резким движением палок Полянский бросил тело вперед и, ускоряя ход, устремился к березовой рощице. Он отчетливо видел, как нарушитель налегал на палки, замедляя ход перед кустарником, как следом за ним тянется широкий шлейф снежной пыли.
...До границы оставались считанные метры. Нарушитель, видимо считая себя уже в безопасности, спокойно объехал колючие ветки кустарника, вышел на полянку. И тут лицом к лицу он неожиданно для себя встретился с пограничником. Младший сержант стоял, широко расставив ноги, черный глазок его автомата грозно смотрел на непрошеного гостя.
— Так бесславно окончился для нарушителя границы этот необычный слалом, — закончил свой рассказ подполковник. Он неторопливо достал из портсигара папироску и, раскурив ее, пустил плотное колечко голубоватого дымка. Подхваченное легким дыханием ветерка, оно медленно поплыло вдоль веранды и растаяло в воздухе. — Вы спрашиваете о нарушителе, — подполковник снова повернулся в мою сторону. — Матерый это был волк. Специальную подготовку прошел. Много лет тренировался. Чемпионом по слалому был там у себя... Отправили мы его по принадлежности. А Полянскому начальник заставы подарил свои лыжи. На память о необычном слаломе.
Недавно младший сержант демобилизовался из части. Увез он с собой почетный значок отличника охраны государственных границ и подарок майора — лыжи. Только позавчера прислал нам письмо. В районе своем завоевал первое место по слалому...
В. Коваленко
Экипаж машины боевой
Сержант Рябушкин опустился на колено, и багряное знамя полка коснулось его щеки. Он бережно взял рукою край знамени и прильнул губами к шелковому полотнищу. Пушистые снежинки мягко падали на белую землю. В торжественном молчании замер весь полк: когда солдат прощается со знаменем, он прощается со всеми, кому свято и дорого это знамя.
Знамя полка! От Москвы до Праги пробилось ты к победе на головном командирском танке.
Те, кто прощался с тобой в светлую весну победы, помнят тебя на улицах истерзанной, только что освобожденной Шепетовки. Откинув люки, всматривались танкисты в дымящиеся от недавних пожарищ улицы, потому что каждый, где б он ни жил, знал этот город — город Павки Корчагина, и у каждого и груди билось горячее Павкино сердце.
Этот безусый сержант, прощающийся с тобой, не видел тебя на улицах ликующей Праги, когда впервые за всю войну не осколочный град рвущихся снарядов, а ливень весенних цветов осыпал твое алое полотнище и тысячи ликующих глаз провожали тебя, знамя, несущее свободу.
Механик-водитель третьего класса Виктор Петренко и Георгий Перадзе, только вчера пришедшие в полк из учебного подразделения, уже знают сержанта Рябушкина. Он был механиком-водителем на танке, в экипаж которого зачислены они.
И вчера вечером в ленинской комнате агитатор взвода Рябушкин рассказывал новичкам о знамени, с которым он сегодня прощается. Знамя части — это святыня для каждого командира и солдата. Когда погибает в бою командир, командование принимает его помощник, погибнет помощник — рядовой солдат станет на его место. Но если полк лишился знамени, если оно попало в руки врага, — пусть жив командир, пусть не тронула пуля ни одного солдата, — полк расформируют. А если погиб весь полк, но остался один отважный и спас знамя, полк жив, полк бессмертен! Новые бойцы придут под это знамя, новые командиры поведут их в бой.
Таков суровый и славный закон воинской чести.
Летом 1944 года, прорвав оборону противника, полк стремительно продвигался вперед.
Багряное знамя победно развевалось на головном командирском танке. И казалось, ничто не в силах остановить это победное движение. Но, введя в бой резервную танковую дивизию, немецкое командование фланговым ударом раскололо полк надвое. Наступление остановилось. Головная часть полка оказалась в окружении. Оранжевым пламенем вспыхнул командирский танк. Истекая кровью, единственный оставшийся в живых член экипажа механик-водитель Желтов, сняв знамя с древка и спрятав полотнище на груди, вывалился из горящего танка и стремительно бросился к ближайшему нашему танку. Яростный пулеметный огонь с фашистских танков обрушился на смельчака. Фашисты догадывались, что знамя у него. Но наши танкисты точно знали, что советский солдат не оставит знамя врагу. К Желтову двинулись все находившиеся поблизости советские танки. Но силы были не равны: ураганный огонь вражеских «тигров», вшестеро превосходивших по численности наши силы, делал свое дело: один за другим выходили из строя краснозвездные «Т-34». И только один из них смог почти вплотную подойти к Желтову, уже ничком лежавшему на земле.