Правда, выгрузившись и осмотревшись, мы слегка приободрились — грунт в этом месте был куда податливее нашего, так что шансы уложиться хотя бы на троечку повышались.
— Ну что, орлы! — Старшина весело подмигнул нам, — Не подведите. Весь батальон на вас надеется. Не сдадим сейчас — пересдавать будем в полном составе, включая офицеров и прапорщиков. Шансы виновных дожить до дембеля в этом случае, как вы понимаете, призрачны. Ах да: сегодня жарко, так что вы вызвались добровольцами.
— ???
— Первыми сдавать будете, а то мне не охота тут жариться полдня…
Поминая ни в чем не повинную старушку-мать Старшины последними словами, мы потопали на исходную. Подставить батальон было действительно чревато всякими малоприятными последствиями, поэтому по команде проверяющего мы буквально нырнули в землю — только комья во все стороны полетели. «Окоп к стрельбе готов! Готов! Готов! Готов!» — услышав последний доклад, проверяющий щелкнул секундомером, и удивленно покачал головой. Мы, затаив дыхание ждали…
— Ну, вот это я понимаю — инженерные войска… Оценка — «Отлично»! Следующие на исходную…
Вернувшись к грузовику, Старшина дал нам время перекурить, а сам убежал куда-то. Некоторое время все устало курили, потом кто-то поинтересовался нашими результатами. Мы сами время не догадались спросить, поэтому свистнули топчущемуся у своей машины с часами в руках и болеющему за родное подразделение связисту.
— Слушай, ты время не засекал? Сколько у нас?
— Шестнадцать минут…
— Шестнадцать? — мы недоумевающе переглянулись, — А на отлично сколько?
— Двадцать пять саперкой, и восемнадцать — БСЛ…
— Старшина, сука…
Вернувшийся Старшина застал нас мрачными и сосредоточенными.
— Чевой-то вы хмурые, бойцы?
— Товарищ старший прапорщик, разрешите обратиться?
— Разрешаю.
— А за сколько мы должны были уложиться на занятиях?
— За пятнадцать минут…
— А почему по нормативу для малой пехотной лопаты «Отлично» — двадцать пять минут?
— Серьезно? Перепутал, значит… Бывает. А вы куда смотрели? У вас книжки со всеми уставами и наставлениями для чего лежат? Посмотрели бы. Поинтересовались… Давайте в машину, и поехали.
Весело насвистывая, Старшина полез в кабину.
— Вот же ж гад… Ну погоди, будем мы на стрельбище…
— Убийство — грех. Даже его.
— Плевать.
— В ад попадешь. А там — опять он, но с вилами…
Решив, что это аргумент, мы, злобно бурча, начали грузиться в кузов.
— Хотя с другой стороны — знали, с кем дело имеем.
— Да. Эхх… Ну хоть не облажались…
Облажались, к слову, те, кто сдавал огневую подготовку. И мы ее потом пересдавали всем батальоном. Но это уже другая история.
Армейский дзен. Госпиталь
Обычно все хвори, какие могут быть у солдата, быстро и эффективно врачуют в санчасти. Несмотря на нехитрый набор лекарств и лечебных методик, обычная санчасть кроет любую дорогую платную клинику по проценту выздоровевших и возвращенных к активной жизни как бык овцу. Поэтому, если боец загремел в окружной госпиталь, это ЧП с большой буквы «П». Это либо травма, либо отравление алкоголесодержащими жидкостями, либо привезенная из диких глубин азиатской части нашей необъятной родины инфекция, глядя на которую в мелкоскоп, даже бывалые врачи озадаченно скребут лысину, другой рукой накатывая стакан медицинского спирту для дезинфекции. Причем последний вариант для командования еще куда ни шло — закроют всех, конечно, на карантин, как негра с эболой, но хоть не они виноваты. В остальных двух случаях то самое на букву «П» бродить по части будет долго.
И вот, загремел я в госпиталь. Не просто так, а прям из увольнения. Со среды в боку кололо, и башка раскалывалась, но «увал» на носу — не до таких мелочей. На радостях носился по городу и ниче не чувствовал. Скрутило уже на остановке, когда автобус ждал. Увезли на скорой в местную больничку, где меня врач осмотрел, и нехорошо так хмыкнул. Потом другого позвал. Тот тоже осмотрел и тоже хмыкнул. Нехорошо. Потом они консилиум собрали, который постановил, что у меня аппендицит. Который скоро лопнет и тогда привет, периотонит, и прочее веселье. И надо бы меня скорее резать, но температура в районе сорока, и другие симптомы намекают на то, что у меня еще и ОРВИ, поэтому как меня в таком состоянии оперировать, никто не представляет и ответственность брать не хочет, ибо в больнице, по нынешним непростым временам, одна таблетка от всего, и бутыль зеленки от остального.