Дело было в городе. Патрик, в компании меня и еще пары приятелей, прогуливался по городу. Мой отец преподавал у них, так что я тусовался в тамошней общаге для иностранных студентов практически постоянно. Мы шли мимо рынка, раздумывая, что будем пить сегодня вечером, и каким заковыристым русским матюкам учить нашего нагуталиненного товарища. И тут в него на полном ходу врезалось сдающее задом лицо кавказской национальности.
«Смотри куда идешь, черножопый!» — отреагировал уже знакомый с местными реалиями Патрик. Кавказец, обернувшись и увидев перед собой черного как сажа негритоса, подвис, и вместо воинственных кличей сумел выдавить только:
— Это я черножопый? Да ты себя-то в зеркало видел?
— Э! Ты нье путай, — с неподражаемым акцентом выдал Патрик, — Если я чорный, то йа вес чорный, а ты только там где дырка в задница. Пойэтому я «чернокожий», а ты — «черножопый».
И развернувшись, с достоинством удалился, оставив заехавшего в экспонаты музея мадам Тюссо оппонента размышлять над сказанным.
Протестующим посвящается
История, которую я услышал, когда проходил кинологическую практику.
Суть дела такова: очередные пассионарии решили показать свою твердую, несгибаемую гражданскую… позицию. Учитывая, что позиции там обычно такие, что камасутра отдыхает, хрен бы с ними, но нет. Вместо того чтобы один раз вкатать все это шапито танками в асфальт, смыть и забыть лет на…дцать, наши власти, с оглядкой на всякие права человека и прочие сомнительные идеи, стараются не дать толпе придурков поубиваться самим или кого-то поубивать.
А это гораздо сложнее, ибо в толпе даже самый разумный человек данный разум потихоньку теряет, да и желающих данное сборище отмудохать за то, что в самый час пик весь центр перекрыт, тоже очередь немалая. Поэтому куча ни в чем не повинных людей должна торчать на жаре/морозе/дожде, зачастую в свой законный выходной, и бдить, чтобы что не приключилось. Вот и в этот раз — все службы на ушах, бригада кинологов немалая перед началом шоу все осмотрела на предмет взрывчатки, оружия и прочих наркотиков, после чего загнала собачек в грузовичок, от дураков подале, сыпанула им корма в миски, а сами встали, курят и ждут, когда команда сворачиваться поступит.
Отработала команда, надо сказать, хорошо. И через это у организаторов полный провал и скукота: стоит толпа, со сцены бубнит кто-то. Ни стрельбы, ни взрывов, ни неадекватов с пеной у рта. СМИ, и наши, и не наши, тоже скучают — картинка вялая, сенсаций никаких. Как в таких условиях «кровавость режима» обозначить?
Попробовали развлекаться, бросаясь на милицейские кордоны. Но ОМОН не зря пот на тренировках проливал — разбегается герой на щиты сатрапские, а щиты раздвигаются, и он внутрь строя улетает. А потом смыкаются. Видно, конечно, из-за них ритмично взлетающие «демократизаторы», но ни журналистам картинки нет, ни остальным кровавого зрелища. А без крови толпа звереть не хочет. Толпа уже хочет в тенек и пивко. Что делать?
В ход идет последний резерв. Группа отважных повстанцев, притворявшаяся зеваками, по сигналу собирается, и внезапно атаковав, с кличем: «Свободу политзаключенным», оттесняет стоящих в тылу милиционеров, и вскрывает автозак, куда особо упоротых пакуют. Все оживляются и радостно подаются вперед, ибо наконец движуха, месилово, картинка для ТВ.
И все бы было хорошо, не перепутай ребята грузовички. И не обнаружь они внутри вместо плененных товарищей по борьбе стаю охуевших от жары, шума, непривычных запахов, и через это весьма злых овчарок. А овчарки, обнаружив за распахнутой дверью вместо умиротворяющих видов родного питомника толпу непонятных лысых обезьян, которые, вдобавок, имеют что-то против их инструкторов, врубают атакующий режим. И тут все протестующие понимают, что есть вещи пострашнее ОМОНа, ибо собакам похуй на твои политеистические воззрения, мнение мировой общественности, права человека и гаагский суд. Она тебе полсраки откусит, и жалуйся потом куда хочешь.
Омоновцы, кстати, чухнув, что произошло, мигом сообразили забор из щитов, ибо собаки их не знают, и не факт что в званиях разбираются, не смотри что на военной службе. Сами собаки, тем временем, быстро разогнали по крышам и столбам тыловой отряд протестующих, и принялись за основную массу недовольных, превратив митинг сперва в шествие, потом в марш, а потом и в марафон, с главным призом в виде целой задницы.
В общем, по итогам все довольны. Протестующие в лофт-кафе могли хвастаться, что «режим травил их собаками», пресса получила движуху и картинку, которую, правда, иначе как под Yakety Sax крутить было грешно, ОМОН забрал свой улов и с урчанием растащил добычу по околоткам, кинологи — досрочный «отбой», а песики — массу впечатлений и веселья.