Я понятливо кивнул, созвонился с кем надо, и уже к вечеру жрал домашний суп вприкуску с пирожками. Первые два дня я просто кайфовал. Потом встал вопрос — за чей счет банкет? Поскольку маман у меня нихрена не олигарх, да и бухать на мамину зарплату в приличном обществе не принято, я решил найти себе необременительную подработку. Чтобы днем зарабатывать деньги, а вечером на них кутить.
Открыв газету, я принялся листать объявления. В шашлычники я не подходил по нац. признаку, в продавцы киосков по полу, в грузчики меня не пускали еще не до конца затянувшиеся швы, а в водители — намерение жестко квасить каждый вечер и немного в процессе. Да и права у меня были только на «мотолыгу». Оставались курьеры. Я прикинул, что кататься по городу на трамвае с сумкой, забегать по пути к приятелям, клеить попутных барышень, да еще и деньги за это получать — неплохая такая подработка. Но, как все уже догадались, там оказались совсем не курьеры.
Необходимость явится в контору к семи утра меня не смущала — я привык к ранним подъемам. Смущала толпа соискателей. Причем процентов на девяносто она состояла из людей… Как бы вам объяснить-то? Не то что бы они выглядели совсем ущербными, но то, что шариков и роликов у них в башке конкретно не хватало — это факт. «Секта», решил я: «Сейчас будут про божий замысел чесать, плоскую землю, и то, что пирамиды построили инопланетяне…». Но раз уж приперся, то надо хотя бы развлечься. Подойдя к креслу в первых рядах, я вытряхнул из него какого-то блаженного, уселся и приготовился внимать, чтобы не пропустить ни капли веселья.
Насчет секты я почти не ошибся. Это были те, кого сейчас именуют «сетевой маркетинг». Тогда это было делом новым (возможно, эти мурзилки вообще были первыми в нашем городе), так что я аж перепугался, когда какой-то хер в костюме и с китайским «Ролексом» на запястье вместо «Аллилуййя» сказал «Здравствуйте», и начал чесать что-то про бизнес. Я его особо не слушал — некоторые люди называют эту хрень «интуицией», но где я, а где интуиция. У меня в место нее — «жопой чую». И если я жопой чую, что забить этого хуя насмерть стулом — благое дело, значит дело тут нечисто. А «тамада» (именно такие повадки были у данного пассажира), вызывал острые позывы это сделать.
На его счастье, стулья в зале были как в кинотеатре, только старые, и к полу прибиты. Так что переебать ему было решительно нечем, а марать руки не хотелось. Я принялся оглядывать зал, размышляя, как бы так заложить заряды, чтобы всю эту богадельню крышей накрыло, и сколько их потребуется. За этим увлекательным занятием не заметил, как вводная часть окончилась и на сцену вытащили какого-то Петю, чтобы тот рассказал нам свою историю успеха, и как он охуенно зарабатывает в этом лохотроне.
Петя был дрищ, и бить Петю не хотелось. Хотелось свернуть ему башку, и окончить мучения данного чмыря. Потому что смотреть, как тело с бегающими глазками и впалой грудью корчит из себя хозяина жизни, было прям физически больно. Наконец отфонтанировал и Петя, и начались собеседования на работу. Я хотел было свалить, но так как вызывали не по алфавиту, а по занятым местам, и мое было ближе всего к двери «директора», то «тамада» пригласил меня первым.
По сравнению с пиздецом, творившимся на сцене, само «собеседование» было довольно вялым. «Директор» давил на мое самолюбие и амбиции, и требовал, чтобы я признался, что хочу много бабла и не хочу «работать на дядю», а я гнул свою линию и говорил, что «грязной работы не бывает — бывает низкооплачиваемая», и мне принципиально похуй кто мне платит, если этого хватает на мои скромные нужды.
По итогу он с кислой миной похвалил меня за то, что я «умею отстаивать свою точку зрения», и хотел, видимо, выгнать нахуй, но посмотрев на толпу за дверью, в которой я, одетый в шмотки, которые мать насобирала по соседям (из старых я давно вырос) казался самым платежеспособным и, вздохнув, поздравил с принятием в дружный коллектив их «молодой, динамично развивающейся компании». После чего потребовал документы, которых у меня не было, и которые я этим полупокерам давать не собирался в принципе.
Врубив тумблер «дурак», я пожал плечами и сказал, что в объявлении про документы ниче сказано не было. Тогда он, снова вздохнув, записал мой телефон, и позвал Петю, сказав, что это мой «Коучер». Что это за хрень, я в душе не еб, поэтому мне было насрать. Петя приказал следовать за ним. Если бы не это — я бы свалил отсюда. Но теперь я остро надеялся, что мы отойдем в тихое место, где я смогу разбить этому дрищу ебало, чтобы впредь было неповадно в таком тоне обращаться к сержантам Российской Армии.