<p>
Трижды отец одиноко сидит у железных ворот, вздыхает и ждет, когда привезут дочкино приданное. Словно бракованную вещь обратно возвращают в магазин. Стыдно, как стыдно, никому бы Акоп такого позора не пожелал…</p>
<p>
… Вот тетя Варя сидит на табурете в привычном месте – у автобусной остановки на проспекте Ленина, рядом с Арменикендским рынком. Тетя Варя как бы официально торгует семечками. Но из-под полы у нее можно приобрести импортный товар. «Жувачку» - детям, сигареты – взрослым. Одна пластина – 50 копеек, по цене почти 10 маленьких деревянных стаканчиков семечек. Жевательная резинка в красивой праздничной упаковке. Вкусно пахнет ягодами.</p>
<p>
Никто не догадывается, что эта пожилая женщина с больными варикозными ногами двигает прогресс. Она пытается отучить бакинских мальчишек от дурных привычек – жевать всякую гадость. У тети Вари настоящий американский бабл-гум (Риглейс!), из которого можно выдувать пузыри и который лопается с громким хлопком. А без тети Вари пацаны будут жевать что попало, всякую кустарщину – кто непонятную субстанцию из парафина, кто из кира (смолы), а более осторожные - из сока инжира…</p>
<p>
Тетя Варя, сама того не подозревая, внедряет элементы цивилизованности в нашу не слишком богатую жизнь.</p>
<p>
</p>
<p>
… Вот сидит у раскрытого окна и пьет душистый чай с айвовым вареньем представительного вида мужчина с пышными черными усами. Но зовут его незамысловато - Мамед Мамедов, которого за глаза называют Энгельсом. Во дворе он слывет самым влиятельным и зажиточным. Все знают историю этого человека. Пивная будка возле Арменикендского базара, которой он сейчас заведует, – явно не для таких мужчин высокого полета. Оказался он там не по своей воле. Мамедов возглавлял в Шамхорском районе колхоз. Дела вел умело, плановые показатели радовали, с кем надо из районного начальства делился исправно. Мамедова в районе ценили и ставили в пример остальным. К 50-летнему юбилею лично первый секретарь райкома товарищ Дадашев наградил Мамедова медалью «За трудовые заслуги». Намекнул, что пора Мамедову на повышение, в город, засиделся он в своем колхозе. Такие бесценные кадры нужны не только Шамхорскому району.</p>
<p>
И надо было такому случиться! Бес попутал человека, головокружение от успехов…В своем кабинете Мамедов сидел за столом под портретами вождей – Маркса и Ленина. Со временем, разбогатев и ощутив свое величие, он повесил между ними… свой портрет. Сами понимаете, это была крупная политическая ошибка товарища Мамедова. Коммунисты исключили зазнавшегося из своих рядов. Как правило, такие истории заканчивались строгими наказаниями, могли и посадить идеологического диверсанта. Но Мамедова пожалели. Говорят, вовремя взятку дал кому надо.</p>
<p>
- Ты что, совсем с ума сошел?! – кричал на него секретарь райкома. – Ты что из себя возомнил?! Ты вообще кто такой, решил, что Энгельсом стал?!</p>
<p>
Мамедов молча выслушивал обидные слова в свой адрес… Главное, пронесло, отделался легким испугом. Так он переехал в столицу республики, в Арменикенд, и оказался в павильоне «Пиво-воды». Квартиру раздобыл хоть и в старом доме, но в хорошем месте – рядом с больницей Семашко, на пересечении 4-й Нагорной и Самеда Вургуна.</p>
<p>
</p>
<p align="right">
2017 г.</p>
<p align="center">
В лабиринтах Кубинки</p>
<p>
</p>
<p>
Для Гарика символом красивой жизни была красно-белая пачка сигарет «Marlboro». Он мечтал быть похожим на сурового ковбоя посреди прерий, которого видел в одном заграничном журнале. Ковбой рекламировал самые известные в мире сигареты «Marlboro». С них-то, собственно говоря, и началась коммерческая одиссея парня, которого весь город знал по кличке - Гарик-американец.</p>
<p>
Легендарный фарцовщик, он считался первым модником Баку. Гарик раньше всех обзавелся элегантным лайковым плащом, цена которого на «черном рынке» доходила до стоимости югославской «стенки».</p>
<p>
Начинал Гарик с «подмастерья». Так получилось, что он прошел школу свободной торговли не где-нибудь, а на самой Кубинке. И не у кого-нибудь, а у самого Сеид-киши (уважительное обращение к мужчине – прим. автора)!</p>
<p>
Кубинка располагалась в «низинной» части города. Ничего примечательного там не было - преимущественно одноэтажные строения, в основном нехитрый самострой. Главным достоянием этого квартала стали его оборотистые жители. Район пользовался дурной славой: анашистов, хулиганья разных мастей и прочей блатной публики здесь хватало. Соперничать с Кубинкой по уровню преступности могли только Похлударья и особенно Советская – район в нагорной части Баку. «Кубинские» и «советские» время от времени выясняли между собой отношения, и массовые драки могли закончиться поножовщиной. Но Кубинка еще считалась кормилицей бакинцев, страдавших, как и все в стране, от тотального дефицита красивых и модных вещей. В этой обшарпанной и непрезентабельной «Березке» под открытом небом можно было купить все импортное: одежду женскую, мужскую и детскую, алкогольные напитки, сигареты, продукты питания, магнитофоны, телевизоры и даже мебель.</p>
<p>
Сеида-киши называли коммерсантом высшей категории. Слово «спекулянт» он не любил, а «фарцовщик» в его лексиконе вообще отсутствовал. На Кубинке он родился, знал там все закоулки, проходы и дворы, входы и выходы. Так что в случае опасности (милиция и опера из ОБХСС регулярно устраивали там облавы – скорее они проводились для галочки, потому что мало кто верил в искоренение спекуляции в стране тотального дефицита) Сеид-киши знал, куда уходить, чтобы не задержали с поличным.</p>
<p>
Наблюдательный от природы, Сеид-киши присматривался к каждому появившемуся на Кубинке чужаку. Пришелец был потенциальным покупателем, в отличие от проживавших здесь местных. Главное, чтобы не напороться на «человека в штатском» или стукача. Но на них у старого коммерсанта был особый нюх.</p>