Выбрать главу

<p>

     - Это польский лосьон, Володь, специально для тебя держал…</p>

<p>

     Мне казалось, что парикмахер врал, всех он обрызгивал пахучей жидкостью. И необязательно это был польский лосьон.</p>

<p>

     От бритья  папа всегда благоразумно, на мой взгляд,  отказывался. Он предпочитал бриться дома металлическим станком, хранившимся в специальном футлярчике, и сменными лезвиями «Нева» и «Спутник», которые я порой использовал для очистки карандашей. Электробритвы папа не признавал.</p>

<p>

     А вот некоторые отчаянные мужчины у Арташеса  брились. Вид острой бритвы, которой в кино злодеи перерезали горло  несчастным, приводил меня в ужас.  Арташес артистически «правил» бритву о ременное точило, что-то насвистывая или рассказывая. Потом разводил пену в миске, обильно наносил ее помазком на лицо клиента… Водил бритвой по лицу он элегантно, под разными углами, на щеках, по горлу, под носом… Я смотрел на действо, затаив дыхание, и думал, что когда вырасту, то буду бриться, как папа, дома, станком или электробритвой. Но никак не у Арташеса.</p>

<p>

     Я взбирался в высокое кресло из черного дерматина. Дядя Арташес, зная, как «Володин сын» не любит стричься, приветствовал меня привычной фразой: «Волосы не зубы, отрастут». Как фокусник на арене цирка, накидывал мне на грудь белую простынку, делал узелок на моей шее. Оставалась видна одна моя голова. А вертеть ею нельзя… Я угрюмо смотрел на свое отражение в зеркале: кислое выражение лица ребенка, которому здесь не нравилось все – и обстановка, и эти дурацкие портреты  моделей со стильными стрижками, и резкий запах одеколона…</p>

<p>

     Арташес не очень заморачивался оформлением интерьера салона.  Устроил на стенке галерею красавцев с аккуратными стрижками, похожих на артистов кино. Красавцы улыбались и  зазывали завокзальных мужчин к Арташесу: проходи смелей, дорогой, устраивайся в кресле, через полчаса выйдешь отсюда таким же бесподобным, как и я, все девушки на Апшероне будут твоими.</p>

<p>

     Поскольку головой вертеть категорически воспрещалось, мне ничего не оставалось, как слушать разговоры взрослых  в зале…</p>

<p>

     Как правило, они комментировали свежие новости, которые выдавал парикмахер.  Одни верили этим новостям беспрекословно, другие относились к газетам и двум кнопкам телевидения со скепсисом.</p>

<p>

     - Вот, в «Правде» вчера напечатали, на первой странице, между прочим! – пожилой инженер с Нефтяных Камней Евдокимов доставал из кармана пиджака сложенную газету. – И по программе «Время» об этом говорили.</p>

<p>

     - Ала, ты взрослый человек, почти в отцы мне годишься, а все газете веришь, - удивлялся инспектор ГАИ Наджафов. - Если там напишут, что завтра коммунизм будет, что в магазинах на Торговой все бесплатно раздавать будут, а Арташес без денег брить нас станет… Поверишь?</p>

<p>

     Политику любили обсуждать.</p>

<p>

     - Вошли наши в Чехословакию. А я вот думаю: зачем вошли? – спрашивал на затравку  Арташес.</p>

<p>

     - Как зачем?! Так им и надо, этим чехам! – не скрывал своего возмущения инженер Евдокимов. – Бунтовать они вздумали. Правильно им всыпали.</p>

<p>

      - На него смотри! Тебе что, чехи долг не вернули или любовницу  увели? Какой тебе до них дело! Хотят сами жить -  пусть сами живут! – взрывался местный диссидент Аванесов. Поговаривали, что он регулярно слушает вражеские «голоса». – Сначала Венгрия, потом Чехословакия… Дубчека убрали – он вам чем помешал?!</p>

<p>

     - Ну, вы скажете, - перебил его Евдокимов. _ Оппортунистов и ренегатов надо сразу к стенке! И если бы не мы, туда вошли танки НАТО.</p>

<p>

     - Этот НАТО, он что от нас хочет? Мы же их раздавим, как клопов, - закурил инспектор Наджафов. - Я бы им сказал так: чехи, сидите тихо, живите тихо и другим не мешайте…  Зачем вам шухур-мухур делать, чтобы чужие танки по улицам ездили, асфальт портили? Потом разные дорожно-транспортные происшествия будут из-за плохой дороги… Зачем головная боль вам и нам нужна? Лучше, чехи, делайте свои чешские люстры и чешские туфли.</p>

<p>

     - Наши соседи вчера купили, - вставил Арташес.</p>

<p>

     - Что купили? – не понял гаишник.</p>

<p>

     - Чешскую люстру, хрустальную. По блату достали.</p>

<p>

     - Молодцы-да!</p>

<p>

     - Молодцы… Теперь жена моя пилить будет: Самедовы купили, а у нас старая люстра висит. Как будто от старой люстры свет хуже горит…</p>

<p>

     - Женщины-да, Арташес, не бери в голову!</p>

<p>

     Из-за занавески показалась величавая фигура Полины. Она бросила полный презрения  взгляд на Арташеса, хмыкнула и вновь исчезла за занавеской.</p>

<p>

     - Я вот что вам скажу, - вступил в дискуссию бухгалтер Яков Моисеевич. - Я Леонида Ильича и его политбюро очень уважаю. Но они, как мне кажется,  не совсем правильно поступают. Вот у меня сын Сенечка. Пап, говорит Сенечка, я хочу жить один, мне уже 27 лет. Иди, сына, поживи, мы с мамой не возражаем. Он у нас пока не женат, с хорошей девушкой встречается. Плохо будет – вернешься, хорошо будет – дай бог тебе счастье. И с чехами так же надо поступить. Но, возможно, я заблуждаюсь…</p>

<p>

     Арташес,  продолжая аккуратно и неспешно кромсать мои волосы, поменял разговор:</p>

<p>

     - Брежнев что-то плохо выглядит по телевизору.  Какой-то не такой он стал. Говорят, диабет у него.</p>

<p>

     - Не диабет, а гипертония, - уточнил Наджафов.</p>

<p>

     - Леонид Ильич здоровее всех нас, - не мог промолчать Евдокимов и выпрямился на стуле.</p>