<p>
Женщины не смогут заниматься квартирным вопросом. А вот у Альберта получится, на то он и мужчина. И вообще он поклялся вывезти родню из ставшего чужим города как можно скорее.</p>
<p>
17 августа 1989 года Каспаровы прибыли на Сабунчинский железнодорожный вокзал и заняли четыре места на нижней полке в плацкартном вагоне пассажирского поезда Баку – Ереван. Авиасообщение между двумя городами уже было прервано. Но поезда еще ходили. Правда, все купейные билеты аж до 1 сентября раскупили армяне, массово покидающие родной город.</p>
<p>
В плацкарте Каспаровых ожидало соседство с исключительно азербайджанцами сельского вида. Ни одного городского лица. Женщины, закутанные в пестрые платки, гомонящие чумазые дети, хмурого вида мужчины в кепках и даже папахах, несмотря на страшную жару. Поездка обещала быть нескучной, сразу определил для себя Альберт. Но виду не показывал, стараясь всячески поддержать духом своих встревоженных женщин. Он для них теперь опора и надежда.</p>
<p>
Азербайджанцы тоже сразу поняли, с кем отправляются в путь, но виду не подавали. Никакой враждебности, разве что настороженность в глазах. Попутчики-армяне в явном меньшинстве, не представляли для них опасности. К тому же только один парень на трех женщин. Скатертью дорога, пусть убираются из нашей республики, неблагодарные!</p>
<p>
Поезд тронулся. Альберт разложил багаж, усадил своих. Стал присматриваться к окружающим. Напротив расположились женщина с младенцем и трое мужчин в возрасте. На боковых местах – еще двое парней, таких же небритых и неопрятных.</p>
<p>
В соседнем отделении сидела старушка в старинных цветастых юбках и налобных украшениях начала века. Она словно на фольклорный праздник нарядилась. Так ходили мусульманки еще при царе. При других обстоятельствах Альберт бы улыбнулся, как-то пошутил, ну уж очень нелепо смотрелась ханум (женщина – прим. автора). Цирк-шапито, восточный вариант. Но тут не до смеха. Национальные чувства – вообще материя тонкая, смеяться над ними и плохо, и подло, а в данной ситуации улыбка на лице проклятого «ермяни» (армянина – прим. автора) воспринялась бы азербайджанцами как издевательство над их древней и уникальной культурой. Ну да ладно, бог с ней, с этой клоунессой, подумал Каспаров. Он не мог и представить себе, что спустя несколько часов старуха может сыграть в его жизни роковую роль.</p>
<p>
Под стук вагонных колес Альберт начал повторять про себя старую считалочку, чтобы успокоиться: «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы, ехал поезд запоздалый…» Ее любила повторять мама, когда делала маленькому Альбертику массаж животика и спинки.</p>
<p>
Железнодорожный маршрут из Баку в Ереван пролегал сначала по территории Азербайджана вдоль государственной границы с Ираном, затем проходил по территории Армении, после рельсы тянулись по Нахичеванской АССР и далее опять по Армении. Свое-чужое, свое-чужое…</p>
<p>
В поезде было очень жарко, грязно и душно. Вся обстановка еще больше нервировала пассажиров плацкарта. Альберт достаточно бегло говорил на азербайджанском языке, что позволяло сглаживать иногда возникавшие моменты неприязни со стороны попутчиков. Все народы мира уважают инородцев, владеющих их родным языком.</p>
<p>
Бабушка, которая тоже свободно говорила по-азербайджански, зачем-то взяла в дорогу томик стихов поэта XVIII века Вагифа, который не только стихи слагал, но и служил визирем в Карабахском ханстве. Дома она его никогда прежде не открывала и вообще книгам предпочитала телевизор. Азербайджанцы считают Вагифа своим классиком, памятники ему ставят, хотя он не написал ни одного слова на тюркском языке - только на родном персидском. И черт дернул бабушку начать читать вслух одно из его творений, где поэт проповедует равенство всех наций перед аллахом. Одним словом, Вагиф из Шуши ратовал за сомнительную по нынешним дням дружбу между народами.</p>
<p>
Начитанная бабушка Арусяк, сыграв на опережении, взвалила на свои немощные плечи миротворческую миссию. И добилась своего: поэтическая дискуссия вылилась бурная…</p>
<p>
- Это вы, армяне, виноваты в пролитой крови, а не мы, - наезжали азербайджанцы, находившиеся в явном большинстве, к тому же на своей территории.</p>
<p>
- Нет, это кто-то нас очень-очень хочет поссорить, - загадочно парировала бабушка, - скорее всего, Кремль.</p>
<p>
- Ай, ханум, мы вас приютили, кусок хлеба дали вам, крышу над головой дали вам и в Баку, и в Карабахе. А что получили? А получили нож в спину, - не успокаивались азербайджанцы.</p>
<p>
- Я вам дело говорю, наши народы хочет поссорить Кремль, - бабушка упорно гнула свою линию и искала виновника раздора двух соседних народов на стороне. – Вы только на этого Горбачева с его перестройкой и гласностью посмотрите… Чтоб он сдох!</p>
<p>
- Карабах наш! – категорично заявляли азербайджанцы, не желая даже обсуждать советского генсека, которого презирали не меньше армян.</p>
<p>
- Вы как хотите, но Вагиф – великий поэт! – дипломатично намеревалась на позитиве завершить спор бабушка.</p>
<p>
- Какой Вагиф, - вдруг подключилась к обсуждению женщина с золотыми зубами, сидевшая у окна с грудным ребенком в руках, - с Куткашена?</p>
<p>
- Нет, сестра, из Шуши, - бабушка одарила азербайджанку полным нежности взглядом. – Мамой клянусь, такие вкусные яблоки, как в Шуше, нигде в мире не растут.</p>