Объединение всех монгольских народов было делом долгим и кровавым, исполненным самых чудовищных интриг и предательств. Особенно упорной оказалась борьба Тэмучжина именно с татарами. Как уже говорилось, они давно стали кровными врагами собственно монголов (а затем — и самого Тэмучжина), и они же были тогда самым богатым и славным народом степей Центральной Азии. Недаром будущий Чингиз-хан получил при рождении имя знаменитого татарского воина, побежденного и плененного его отцом: с именем богатыря мальчик должен был воспринять его храбрость и силу (для этого пленника принесли в жертву). Лишь объединив в 1205 г. всю монгольскую степь, Тэмучжин сосредоточился на операции против татар, и только после их разгрома был провозглашен великим всемонгольским ханом, получив имя-титул Чингиз.
Месть победителя кровным врагам вылилась в поголовное уничтожение татарских мужчин. Пощадили только мальчиков ростом не выше чеки тележного колеса. Данный факт, отмеченный в монгольских летописях, убедил поколения позднейших историков, что от этого народа осталось лишь имя и «татары» послечингизовских времен не имеют ничего общего с настоящими. Действительно, и в Европе, и в Азии еще столетия спустя монголов упорно — по разным причинам — называли татарами. Китайцы же еще тогда, в XIII в., ввели уточняющий термин мэн-да (от мэнгу-дада) — монголо-татары.
Но дело в том, что собственно татары отнюдь не погибли полностью. Во-первых, части мужчин позволили спастись сами же царевичи-чингизиды, уступившие просьбам своих татарских жен. Во-вторых, оставшиеся в живых мальчики (учитывая высоту тележной чеки — около 1 м — в год татарского истребления им было по 8 – 10 лет) выросли, женились и произвели детей. В-третьих — и это главное — подверглось разгрому только одно из шести татарских ханств — самое главное, сильное и многолюдное, самое восточное, располагавшееся в районе озера Буирнур в Западной Маньчжурии. Остальные пять ханств, вероятнее всего, сдались без войны. Вот откуда в войсках чингизидов XIII–XIV вв. оказались целые тумэны (десятитысячные соединения) татар.
Империя чингизидов
Хотя в науке утвердилась мысль о том, что Чингиз-хан сломал племенную систему степных племен, превратив раскассированные по владениям осколки племен в чисто территориальные единицы, это верно лишь отчасти; на деле сложился компромисс между племенной н имперской системами. Осколки монголо-татарских и тюркских племен и племенных союзов в новых условиях просто переходили на более низкий иерархический уровень, становясь небольшими племенами или даже родами внутри вновь образованных государств-улусов. Но при этом они везде сохраняли свое старое племенное имя и, что самое важное, продолжали существовать как военно-административная единица, выставлявшая из своей среды конкретную воинскую часть — в зависимости от величины коллектива ~ сотню, тысячу или даже десять тысяч.
Организация войска
Как у большинства номадов, монголо-татарское войско строилось по десятеричному принципу. Низшим подразделением был десяток (арбан), 10 десятков составляли сотню (джагун), 10 сотен сводились в тысячу (минган), 10 тысяч составляли тумэн, 10 тумэнов — «знамя» (туг). Отдельной, совершенно самостоятельно действующей войсковой единицей, армией, считалось соединение из двух тумэнов.
Любое войско, опять-таки по номадической традиции, делилось на три части: центр (кэль), правое крыло (барунгар) и левое крыло (джунгар). Хан имел собственное войсковое соединение — десятитысячный корпус личной гвардии кэшиг. Гвардейцы-кэшигтен набирались прежде всего из детей знати, из самых сильных, храбрых, умелых воинов, победителей военно-спортивных соревнований.
«Тайная история монголов» приводит слова Чингиз-хана: «Прежде у меня было только восемьдесят человек ночной стражи (кэбтэул) и семьдесят человек телохранителей (кэшиг). Ныне… пусть наберут 10000 человек… Этих людей, которые будут находиться при моей особе, должно набирать из людей сановных и свободного состояния, и избирать ловких, стойких и крепких. Сын тысячника приведет с собой обычно брата, да десять человек товарищей, сын сотника возьмет с собой одного брата и пять товарищей».
Привилегированное положение личной гвардии подчеркивалось и тем, что по рангу любой кэшигтен был на ступень выше воина и командира того же чина полевых частей. Так, гвардейский рядовой был равен полевому десятнику, десятник — сотнику, сотник — тысячнику, и т. д.