- Чем обязан такой честью? - спокойно спросил я.
Дурла предпочел обойтись без предисловий.
- Ваше Величество, нашлись люди, которые выдвинули против вас обвинения в государственной измене.
- О, я не сомневался, что рано или поздно такие найдутся, - невозмутимо заверил я пришедших. Сенна в нерешительности переводила взгляд то на Дурлу, то на меня.
- Крайне важно, чтобы народ Примы Центавра мог всецело доверять своему императору. Все должны знать - их император не поет под дудку врагов нашей Родины.
- Да, с этим я тоже всецело согласен, - сказал я.
- Я бы желал убедить всех, что вас не в чем винить, Ваше Величество.
- Вот как. Очень хорошо.
Не выказав ни малейшего колебания, я жестом подозвал к себе ближайшего гвардейца. К счастью, он подчинился, хотя на лице у него и было некоторое сомнение.
- Дай-ка мне твой меч, - сказал я гвардейцу, указывая на церемониальный клинок, висевший у него на поясе.
Гвардеец молча обернулся на Дурлу. Дурла, явно пребывавший в не меньшем недоумении, все же счел возможным кивнуть, подтверждая мой приказ. Итак, мой гвардеец ждал подтверждения моего приказа у одного из моих придворных. Прекрасная иллюстрация того, в каком мире мы живем.
Гвардеец, с выражением крайнего недоумения на лице, вручил мне свой клинок. Я принял меч, и начал вертеть в руках, изучая, в каком состоянии содержалось лезвие.
- Скажи мне, Дурла, - тихим голосом спросил я, - ты веришь в Великого Создателя?
- Конечно.
- Это хорошо, - сказал я, и внезапно схватив его руку, вложил в нее свой меч. Прежде, чем Дурла сумел хоть как-нибудь среагировать на мой неожиданный поступок, я прижал лезвие меча к своему горлу и закрыл глаза.
- Отлично. Тогда пусть сам Великий Создатель решит, изменник я или нет, поскольку именно он будет сейчас двигать твоей рукой.
Я стоял и ждал.
Потому что, понимаете ли, я доподлинно знал одну вещь.
Я знал, что Дурла - трус.
Он любил принимать красивые позы. Он любил гордиться собой. Ему нравилось поручать другим исполнять свою работу, а самому осуществлять закулисные маневры, предоставляя другим право пострадать из-за его махинаций. Но свои руки он не хотел пачкать ни за что. И никогда.
Он явно рассчитывал, что я начну протестовать, или просто испугаюсь, или потеряю самообладание, или иным образом предоставлю ему поле для маневра. А я вместо этого отдал все в руки Великого Создателя… и самого Дурлы.
Ему-то хотелось показать всем присутствующим, насколько я слаб. Показать, что вместо ответа по существу, я буду просто рычать на своего подчиненного. А я вместо этого напрямую воззвал к нашему Высшему Существу. И поручил Дурле выступить его орудием.
Но Великий Создатель, как я и рассчитывал, был занят другими, гораздо более важными вопросами и не удосужился вмешаться в нашу маленькую проблему.
Дурла опустил клинок и подавленным голосом сказал:
- Возможно… этот вопрос нам следует обсудить позднее, Ваше Величество.
- Всегда к вашим услугам, Премьер-министр, - ответил я, отвесив ему низкий поклон, в то время как Дурла и его люди спешно покидали тронный зал.
Сенна позволила себе шумный вздох облегчения.
- Я думала… - начала было она, но я жестом оборвал ее.
- Не надо думать, - сказал я. - Ты слишком переоцениваешь значение этого забавного происшествия.
Недавно я подписал единственный важный декрет, родившийся за последние месяцы… я запретил всем инопланетникам, независимо от их целей, посещать наш мир. Любой из них, кто будет обнаружен на нашей планете, подвергнется тюремному заключению или еще более суровому наказанию. Этот декрет, как предполагалось, должен продемонстрировать нашу силу, официально показать всем, что Прима Центавра не боится повернуться спиной ко всей галактике и остаться в гордом одиночестве.
По большому счету, этот декрет рассчитан не столько на инопланетников, сколько на наших собственных граждан. Я должен оградить их от любых нежелательных последствий, которые могли бы последовать в результате общения с представителями цивилизованных миров.
Сейчас вечер. Я сижу наедине со своими рукописями, наедине со своими мыслями… по крайней мере, настолько наедине, насколько мне позволяют мои хозяева. Погода в последнее время была, мягко говоря, не слишком теплой, и я начинаю ощущать, насколько прохладным стал воздух снаружи. Если бы у меня была склонность искать во всем тайный смысл, я бы сказал, что это ветры войны заставляют нас ежиться от холода.
Но я не люблю искать в чем-либо тайный смысл. Поскольку мой мир столь безумен, что отдаться во власть своих фантазий, несомненно, будет шагом назад по сравнению с простым созерцанием иррациональной реальности.
Тени становятся все длиннее, они подбираются ко мне. Я вновь безропотно отдамся им сегодня ночью…
…но возможно, продолжаться это будет уже недолго.
ЧИТАЙТЕ В ТРЕТЬЕМ, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ ТОМЕ ЭПОПЕИ «ЛЕГИОНЫ ОГНЯ»:
- Что? - в голосе Дурлы сквозил ужас. - Нарн спас нашего императора? И… Этот Нарн?
- Нет, - раздраженно ответил Исон. - Я стрелял не в императора. Я стрелял в тебя, Дурла.
Дурла смотрел на догорающие обломки - все, что осталось от полудюжины таких прекрасных кораблей.
Ему хотелось убить кого-нибудь за это. Причем немедленно.
Впрочем, все это неважно… Если сон не обманывает его - а такого еще никогда не случалось - в его руках скоро будет Дэвид Шеридан. А это означает, что следом сюда же прибудут и его отец с матерью. И они умрут, все вместе, поплатившись за свои зверства.
- Нет, - сказал Финиан. - Все ваши атаки на объекты военного строительства приводили лишь к замедлению работ… Но в конце концов флот все равно будет достроен.
- Да, - ответил Дунсени. - Но они думают, что этот флот обрушится на Альянс… А на самом деле они своими руками создают флот, который выступит против Дракхов.
Он заставил себя еще раз поднять взгляд на голову Рема Ланаса, насаженную на пику.
Ее там нее было.
Вместо нее на пику была насажена его собственная голова.
Это выглядело довольно комично, и Вир, наверно, рассмеялся бы, если бы был в состоянии издать хоть какой-нибудь звук. И в то же время он испытывал сильнейшее желание закричать от столь ужасного зрелища. Но ни закричать, ни рассмеяться у него не получилось. Вместо этого его охватил приступ удушливого кашля.
Придя в себя, Вир повернулся, решив, что пора уходить…
…и увидел кого-то в сумраке тени.
- Шив’кала, - сказал ему Дракх.
- Это старейшая ошибка, которую раз за разом допускают воины, - сказал Вир. - Они недооценивают противника. И в результате терпят поражение.
- Это… относится и к вам.
Все разом обернулись, чтобы увидеть, кто произнес эти слова, и все разом испуганно охнули.
В сумраке катакомб стояло серокожее существо.