Багратов осел
— Что новенького? — спросил Давид Шагена спустя несколько дней после операции с дровами. Ему уже не терпелось совершить какую-нибудь новую проделку.
— Ничего, — ответил Шаген. — А у тебя?
— У меня тоже никаких новостей.
— А давай сходим к сельпо. Там всегда много народу. Может, чего и услышим, — предложил Шаген.
В этот полуденный час у сельпо действительно было много людей. Мальчики пристроились на ступеньках крыльца. Недалеко на лавочке сидели два старика и, перебирая свои четки, беседовали. К одному из них подошел мужчина в кепке. Это был дядя Арташес, отец Армена и Сурена — мальчишек, что жили по соседству с Давидом.
— Дядя Баграт, одолжи мне на завтра своего осла.
— А зачем тебе? — Дед Баграт даже перестал перебирать четки.
— Да мне надо съездить в районную больницу навестить Сурена.
— А почему не на автобусе?
— Понимаешь, мне надо рано поехать и рано вернуться. Дел у меня много завтра в конторе, не могу надолго отлучиться, — объяснил дядя Арташес.
— Рад бы дать осла, но не могу, — сказал дед Баграт. — Мне самому надо завтра утром съездить на бахчу за арбузами и дынями.
— За дынями можно съездить и послезавтра. Никуда они не денутся.
— А мальчишки? Они ж каждый день наведываются на бахчу. Нет, брат, не обижайся, но осел нужен мне самому.
— Что ж… — грустно сказал отец Армена и Сурена. — Тогда мне придется встать часа в четыре утра и отправиться в больницу пешком. — И он, ссутулившись, пошел прочь от стариков.
Давид посмотрел вслед своему соседу и толкнул локтем Шагена. Тот поглядел на него вопросительно.
— Пошли, есть дело, — сказал Давид и встал с места.
— Какое дело? — спросил Шаген, когда они отошли в сторону.
— Надо во что бы то ни стало достать осла для отца Сурена.
— А как?
— Сейчас скажу как…
Поздно вечером, когда отец с матерью легли спать, Давид бесшумно вылез из постели и в чем был — в трусах и майке — выпрыгнул из окна веранды.
Шаген уже стоял и ждал его в условленном месте — у дома деда Баграта, того самого, который пожалел дать своего осла.
— Принес морковь? — тихо спросил Давид.
— Ага, — вполголоса ответил Шаген, — вот…
— Тогда пошли…
В доме ни огонька. Давид толкнул калитку, однако она оказалась запертой изнутри. Он просунул руку за штакетник и открыл крюк.
— Давай сюда морковку… — тихо сказал Давид, толкнув калитку. Шаген последовал за ним.
Они проскользнули во двор и стали осторожно пробираться к навесу, под которым был привязан осел. Животное мирно жевало сено из кормушки. Давид подошел к ослу, потрепал его длинные уши, потом протянул ему морковь. Осел сразу же обхватил морковь мягкими теплыми губами.
— Отвяжи его, — тихо сказал Давид Шагену.
Шаген отвязал осла и, держа за поводья, потянул в сторону калитки. Давид шагал рядом с ослом, держа следующую морковь перед самым его носом. Осел, словно загипнотизированный лакомством, послушно шел за Давидом.
Когда они подошли к дому Армена и Сурена, Давид скормил ослу всю оставшуюся морковь, толкнул калитку и пропустил вперед Шагена. Шаген прошел вперед, таща за собой осла.
Стараясь не шуметь, мальчишки привязали осла к тутовому дереву, бросили ему охапку сена и, на прощание приласкав его, вышли на улицу и тут же разошлись по своим домам.
Утром, едва продрав глаза, Давид выскочил из дому и бросился к ограде, отделявшей их двор от соседского: осла под тутовым деревом не оказалось.
После завтрака к Давиду явился Шаген. Больше часа приятели возились с Санасаром, собакой Давида, все время поглядывая на соседний двор. Около двенадцати часов мальчики увидели наконец на осле отца Сурена.
— Дядя Арташес! — крикнул Давид через ограду. — Вы съездили в больницу к Сурену?
— Да.
— Ну и как он там?
— Хорошо. Скоро вернется домой. Может, дней через пять. — Он снял поклажу с осла и поставил на крыльцо. — Хороший осел у Баграта, послушный.
— Значит, нашему мальчику уже лучше? — спросила мать Сурена, выйдя на крыльцо. — Ну слава богу… А где ты взял осла?