– Скорее ешь, одевайся и бежим на праздник! – заявила сестра, сунув тарелку мне под нос.
– Какой еще праздник?
– Святого покровителя, конечно! Ты разве не слышишь оркестр? Сейчас на площади уже и петь начнут, да только мы туда не пойдем: Винченцо ведет нас на карусель, – благоговейно прошептала она.
Не прошло и получаса, как рыбий хребет на виске Винченцо осветили огни расположившегося на пустыре цыганского табора. Он был единственным из мальчишек, кто не участвовал в схватке за цыплячье бедро, и не позвал с собой братьев, взяв только нас с Адрианой. Пересчитав неизвестно где добытую мелочь, он пару минут поболтал с билетером, судя по всему, своим старым знакомым – возможно, по какому-то из предыдущих праздников. Одинаково загорелые, они выглядели сверстниками и даже курили, одинаково затягиваясь. Цыган взял деньги за несколько первых кругов, а потом уже пускал нас бесплатно.
Я еще ни разу не каталась на аттракционах. Мама говорила, что это слишком опасно: ребенок каких-то ее знакомых однажды прищемил палец на автодроме. Адриана сноровисто помогла мне влезть на сиденье и защелкнуть замок.
– Только держись покрепче за цепочки, – посоветовала она, прежде чем усесться передо мной.
Я летела между ней и Винченцо: они усадили меня в середину, чтобы было не так страшно. И в самой высокой точке на меня накатило какое-то безумное счастье. События последних дней осталось на земле, растворились, как в густом тумане. Взмывая в небо, я на некоторое время смогла обо всем забыть.
После нескольких кругов мне пониже спины вдруг прилетел пинок, а из-за плеча раздался возглас: «Хватайся за хвост!» – но руки сковала непонятная слабость, и я не смогла оторвать их от цепочки.
– Протяни руку, синьорина, ничего с тобой не случится, – убеждал брат, пнув чуть сильнее для верности. Только с третьей попытки мне все-таки удалось нагнуться над пустотой. Почувствовав, как в раскрытую ладонь ткнулось что-то мохнатое, я изо всех сил сжала кулак, получив в награду лисий хвост и торжествующий взгляд Винченцо.
Сиденья понемногу замедлили полет, потом с металлическим звяканьем остановились. Я спрыгнула, по инерции сделав еще пару шагов. По рукам побежали мурашки, но вовсе не от холода: после дождливых дней к нам снова возвращалась жара. Он подошел и молча заглянул мне в глаза, довольный моей смелостью. Я оправила смятое ветром платье. Он закурил сигарету и выдохнул облако дыма прямо мне в лицо.
7
Почти у самого дома Винченцо отдал нам ключ: забыл что-то в таборе и попросил нас оставить дверь приоткрытой. Время шло, но он все не приходил. А мне не спалось – не могла отойти от упоения полетом. За стеной, в спальне родителей, ритмично скрипела кровать, потом все стихло. От волнения у меня свело ногу, я дернулась и попала Адриане в лицо. Чуть позже, почувствовав привычную лужу, перебралась на все еще не занятую кровать Винченцо, немного поворочалась, ловя запахи его тела: подмышек, рта, гениталий – и вдруг очень живо представила, как он болтает с этим своим приятелем у цыганской кибитки в клубах сигаретного дыма. Убаюканная этими мыслями, к рассвету я уснула.
Вернулся брат только к обеду, в заляпанных цементом рабочих штанах. Никто, казалось, не заметил его ночного отсутствия. Но стоило ему подойти к столу, как родители переглянулись, и отец молча ударил Винченцо кулаком прямо в лицо. Тот потерял равновесие, упал, заехав рукой в тарелку со спагетти под соусом из помидоров, честно заработанных им в деревне парой дней раньше, и съежился на полу, обхватив голову руками. Подождав, пока ноги обидчика удалятся, он открыл глаза, откатился чуть в сторону и остался лежать, распластавшись на прохладной плитке.
– А вы садитесь уже, – велела мать, взяв малыша на руки: тот даже не заплакал, как будто давно привык к подобному. Мальчишки повиновались мгновенно, Адриана немного замешкалась, накрывая на стол. Выходит, кроме меня, никогда раньше близко не встречавшейся с насилием, никто и не испугался.
Я присела на корточки рядом с Винченцо. Его грудь ходила ходуном от сбитого дыхания, из ноздрей к приоткрытому рту протянулись два ручейка крови, на скуле набухал синяк, рука была перепачкана соусом. Я предложила ему носовой платок, лежавший у меня в кармане, но он отвернулся, не ответив, так что я просто села на пол рядом с ним – крохотная песчинка в сравнении с бесконечностью его молчания. Он знал, что я там, но не прогонял.
– В следующий раз я его урою, – пообещал брат сквозь зубы, услышав, как отец встает из-за стола. К этому времени все закончили есть, Адриана начала убирать со стола, а малыш разнылся – ему пришла пора спать.