ОРГАНИЗАЦИЯ И КАДРЫ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ КОНР
НА РУБЕЖЕ 1944-1945 гг.
Штаты и организационная основа
Во время Второй мировой войны в немецком плену оказалось не менее 232 тыс. военнослужащих Великобритании и США; известна и более точная цифра - 235473 человека. Из числа военнопленных, бывших подданными Британской империи, в Британский добровольческий корпус СС Д. Эмери (Амери) изъявили желание вступить «от 30 до 60 опустившихся алкоголиков». Численность Индийского добровольческого легиона войск СС одномоментно вряд ли превышала 3,5 тыс. человек. Ситуация с советскими военнопленными выглядела кардинально иной. Военные формирования и боевые подразделения Комитета освобождения народов России генерал-лейтенанта А. А. Власова, официально именовавшиеся иа стороне противника как Вооруженные силы КОНР (далее ВС КОНР), по нашим подсчетам, состояли на 90-92% из граждан СССР. Не менее 65% из них до вступления в Восточные войска Вермахта, ваффен СС или ВС КОНР были военнопленными, хотя не исключено, что доля бывших военнопленных в рядах вла-совской армии могла быть еще более высокой. Общая численность ВС КОНР к началу третьей декады апреля 1945 г. достигла 124 тыс. чинов, что составляло всего 10-13% от суммарной численности советских граждан, прошедших в 1941-1945 гг. через Вооруженные Силы Германии и ее союзников1.
С учетом всевозможных погрешностей мы можем с осторожностью утверждать, что на стороне противника служило не более 1-2% союзных2 и 13% советских военнопленных от их общей численности. Однако, если мы учтем, что 2,5 млн. советских военнопленных умерли от голода и болезней за пе-35 риод с осени 1941 г. по зиму 1942 г., когда немцы не проводили массовых кампаний по набору в Восточные войска Вермахта, тогда доля советских пленных привлеченных к военной службе на стороне противника, возрастет почти до 25%.
Вооруженные силы КОНР в силу своего качественного статуса занимают принципиально обособленное место в перечне разнообразных восточных добровольческих формирований. Кратковременная история ВС КОНР стала попыткой создания не просто значительных восточных подразделений на основе собственных профессиональных кадров, а в первую очередь -общевойсковой армии как оперативного объединения, состоящего из разных соединений и отдельных частей разных видов вооруженных сил, родов войск и т.п. Таким образом, термин власовец будет правомерно использовать не только по отношению к ближайшему окружению генерал-лейтенанта А. А. Власова. штатному персоналу и выпускникам Дабендорфской школы РОА в 1943-1944 гг., но, в первую очередь, к военнослужащим ВС КОНР в 1944—1945 гг.
Поводом к развертыванию армии под командованием генерала Власова послужила устная санкция рейхсфюрера СС Г. Гиммлера, занявшего после последнего покушения на А. Гитлера 20 июля 1944 г. исключительное место в государственной и партийной иерархии рейха. К одобрению подобного начинания Гиммлер пришел под влиянием ряда ответственных сотрудников Главного управления СС, выступавших за изменение восточной политики, а также под влиянием результатов личной встречи с А. А, Власовым, состоявшейся 16 сентября 1944 г.
Одним из наиболее горячих сторонников предоставления Власову свободы действий был молодой СС штандартенфюрер Г. д'Алькен3, популярный фронтовой журналист, методично убеждавший Гиммлера отказаться от традиционных для нацистов взглядов в отношении славян вообще и Власова в частности. Впрочем, нельзя исключать, что Гиммлер согласился санкционировать военно-политические мероприятия Власова и его окружения не только под влиянием д’Алькена и других лиц, но и с дальним расчетом использовать власовцев как посредников <• 36
в возможных контактах с западными союзниками. Мотивацию поступков Гиммлера и Власова любопытным образом охарактеризовал зимой 1946 г. бывший Генерал Добровольческих (Восточных) войск генерал от кавалерии Э. А. Кестринг*: «Впечатление, которое произвел Власов на Гиммлера была настолько сильным, что Гиммлер решился... Причем нельзя было определить, хотел ли Гиммлер всерьез создать крупные соединения добровольцев для вооруженной борьбы илн это должно было стать новым пропагандным трюком. Пожалуй, это не было ясно и для Гиммлера [...] Власов со своей внешностью, манерами и расчетливым умом производил сильное впечатление. Понятно, что Власов делал ставку не из симпатий к нам, а из реального расчета. Придя к власти при нашем содействии, он не был бы нашим преданным сателлитом. Его поведение определялось бы только интересами своей страны».