Выбрать главу

В своей инструкции Рёншельду Карл писал: «Если вместо денег вы будете брать какие-либо вещи, то вы должны оценивать их ниже стоимости, для того чтобы возвысить контрибуцию. Все, кто медлит с доставкой или вообще в чем-либо провинится, должны быть наказаны жестоко и без пощады, а дома их сожжены. Если станут отговариваться, что поляки у них уже все отняли, то их следует еще раз принудить платить, и вдвое против других. Местечки, где вы встретите сопротивление, должны быть сожжены, будут ли жители виновны или нет»[81].

Что касается пребывания шведов в Саксонии в 1706–1707 годах, то здесь не было отмечено ни одного случая мародерства, грабежа или дезертирства, так как население курфюршества вело себя крайне лояльно по отношению к шведам[82].

В период русского похода 1708–1709 годов шведы столкнулись с тактикой «оголожения», примененной русской армией. Солдаты короля стали голодать. Вспыхивали болезни. Увеличился падеж лошадей, но … Шведы гораздо лучше знали Россию и не боялись зимы, проделав две русские кампании»[83].

«По прямым приказам Карла выжигались деревни, опустошались поля, угонялся скот и уничтожался любой, кто осмеливался сопротивляться, – отмечал историк Р. Фрост. – Жестокость шведов к местному населению в русскую кампанию 1707–1709 г. предварялась такими же действиями в Польше»[84].

Как честно писал в своих воспоминаниях командующий Курляндским корпусом генерал от инфантерии граф А. Л. Левенгаупт: «Все шастали из стороны в сторону, как цыгане… крестьяне бежали в леса со всем, что имели. Каждый начальник забирал все, что мог. Грабежами и разорениями особенно отличались вольнонаемные, нестроевые и прочая шальная публика, которая скрытно шныряла по сторонам, выдавая себя за сборщиков денег от разных полков. Многие хватали все, что только могли загрести, и учиняли разные беспорядки… Могу прямо сказать, что беспорядок при нашем следовании был… более скверным, чем отвратная дорога»[85].

Неудивительно, что первый массовый случай мародерства и дезертирства в русском походе был связан не с главной королевской армией, а именно с Курляндским корпусом. 28 (29) сентября 1708 года он потерпел сокрушительное поражение при Лесной.

Шведы, сразу после окончания сражения приступили к эвакуации орудий и повозок с порохом. Однако уже в ночной толчее на узкой, забитой фургонами дороге Левенгаупт окончательно утратил управление войсками. Одни из его солдат бросились грабить обоз и перепились, другие – дезертировали.

Разложение курляндского корпуса было налицо. Солдаты и офицеры действовали по своему усмотрению. Хотя были и исключения из правил. Например, полковник Андерс Венерстед, смог удержать в повиновении большую часть кавалерийских соединений, что делает ему честь. Дезертирство и мародерство в первую очередь захлестнуло пехотные полки, понесшие огромные потери, что и неудивительно.

Остатки некогда грозной силы, превратившейся в неуправляемую толпу, устремились к Пропойску, но здесь их уже ждал бригадир Фастман со своими драгунами и казаками.

К раннему утру 29 сентября в окрестностях Пропойска скопилось от двух до трех тысяч шведов[86]. При дневном свете граф снова принял командование на себя, рассылая во все стороны ординарцев и офицеров штаба, энергично собирая своих воинов по полям и перелескам. На относительно большом и ровном поле удалось собрать 3451 пехотинца и 3052 кавалеристов. Но даже с такими силами Левенгаупт не мог уже предпринять наступательных действий. Было принято решение бросить оставшиеся повозки и, посадив пехоту верхом на обозных лошадей, уходить вдоль правого берега Сожа, пока в тылу не появились русские регулярные части. Это было единственно правильное решение страдавшего от ран и контузии шведского командующего.

«Так у Пропойска остатки курляндской армии развалились натрое – большая часть устремилась на юг к королю, не менее 2 тысяч (среди которых были и офицеры в чинах от ротмистров и лейтенантов до подполковников) дезертировали в Прибалтику[87], примерно тысяча безлошадных, раненых и тех, кто еще подбирался сзади, застряли у пропойской переправы. Как и раньше, арьергарда прикрытия Левенгаупт не оставил»[88].

вернуться

82

Hatton R. H. Charles XII of Sweden. London, 1968. S. 119.

вернуться

85

Lewenhaupt A. L. Adam Ludwig Lewenhaupts berättelse. Stockholm, 1952. S. 159.

вернуться

86

Lyth J. H. – J.H. von L [yth]. Des Grossen Herrens / Czaars und Gross Fürstens von Moscau Petri Alexiewiz, des gantzen Grossen, Kleinen und Weissen Reusslandes Selbsthalters / etc., etc., etc. Leben und Thaten, aus besonderen Nachrichten beschrieben. Frankfurt und Leipzig, 1710. Т. 2. S. 472.

вернуться

87

Lewenhaupt A. L. Adam Ludwig Lewenhaupts berättelse. Stockholm, 1952. S. 197.

вернуться

88

Артамонов В. А. Мать Полтавской победы. Битва при Лесной. К 300-летию победы Петра Великого при Лесной. СПБ. 2008. С. 149.