Данная практика вполне соответствует статусу тарханов у монголов как владетелей кочевого удела и командиров своих собственных военных сил. Сюй Сун (китайский историк XIX в., автор комментариев к китайским источникам по кочевым народам, в том числе к «Сокровенному сказанию») приводит выписку из юаньского документа при пояснении слова талахань (это один из вариантов транскрипции слова «тархан» в китайских текстах) в китайском тексте ТИМ: «Талахань значит старейшину в целом государстве. Государь (Чингисхан) сказал приближенным: „Те (враги), не ведая воли неба, хотели погубить меня; этот человек (Кишлих), известивший меня, почти то же, что посланец самого неба; я обещался даровать ему свободу и талахань“. Посему пожаловал ему царский шатер, посуду и музыку при угощении, как фамильному князю»[120]. Указание на пожалование «царского шатра, посуды и музыки», т. е. в китайской традиции инсигний владетельного князя, говорит о тарханах как о самостоятельных правителях кочевого владения — тарханства. Таким образом, первоначальное понятие тархана у монголов Чингисхана означало по сути нойона — владетельного князя, практически приравненного к Чингисиду — владельцу удела. Даже в фискальных документах Монгольской империи ее территориальные единицы (провинции или области) империи ставились в один ряд с тарханствами (тоуся) — так, в докладе Центрального имперского секретариата каану Хубилаю от 20 мая 1261 г. говорилось о получении разного рода сборов (чайфа) за 1260 г. и необходимости перевести их в разряд налогов по категориям (кэчжэн) для всех видов территориальных и административных образований без исключений: «Касательно [подворных налогов] кэчай настоящего года, следует обеспечить [следующие действия]: внимательно проверить все [реестры дворов], обязательно на самом деле завершить [создание] системы налогов по категориям (кэчжэн), не допуская пропусков [в составлении реестров] и уклонения [от внесения в реестр]; одновременно во всех областях (лу) и тарханствах (тоуся)»[121]. Как видим, еще в 1261 г. сохранялась система тарханств[122] как отдельных образований, со своими владетелями-тарханами. Войска же, выставляемые таким тарханом-тоусяном со своего владения, являлись его личным войском и учитывались в составе войск таммачи.
В ХШ Пэн Да-я дает список (на первую треть XIII в.) почти всех тоусянов, сопровождая имя каждого комментарием: «Командующими их [черных татар] конницы прежде были семнадцать ее военных предводителей (тоусян): Тэмочжэнь (то есть Чэнцзисы; после смерти его конница [принадлежит] матери Укудая, сейчас она сама возглавляет ее), незаконный старший царевич Чжочжи ([он] уже погиб), незаконный второй царевич Чахэдай (был отправлен на северо-запад в мусульманские государства), незаконный третий царевич Укудай (является ныне татарским правителем), незаконный четвертый царевич Толуань (вернувшись из Хэнани, заболел и умер, вышеперечисленные четыре человека — все сыновья Тэмочжэня), Тэмогэ-вочжэнь (сокращенно именуется как Вочэнь, кроме того титулуется как „Няошэн даван“, является младшим братом Тэмочжэня), Аньчжидай (племянник Тэмочжэня, младший брат Укудая), Боду-[фу]ма (зять Тэмочжэня), Байсыма (первое имя Байсыбу, является незаконным царевичем белых татар и зятем Тэмочжэня, прежний муж незаконной принцессы Алахань), Мухуали-гован (черный татарин, [он] отец Бово и покровитель Чалавэня)[123], Гэтэ-цзюньван (черный татарин), Сяо-фужэнь (кидань, специально ведает дворами, приписанными для нужд артиллерии[124]), Ахай (кидань, изначально пребывал в Дэсинфу)[125], Тухуа (является младшим братом Ахая, изначально пребывал в Сюаньдэфу)[126], Мин-ань[127] ([он] кидань, его сын Ханьтабу, дагэ[128] Яньцзина, ныне управляющий им) и Лю Бо-линь (китаец, командир тумена „младших братьев“)»[129].
Список этих тоусянов полностью подтверждает вывод о том, что упомянутые в ХШ «тумены неполного состава» являлись войсками таммачи и личными дружинами ряда Чингисидов и тарханов — в списке приведены имена 16 «военных предводителей» из 17, а именно: 4 сына Чингисхана, его младший брат, племянник (сын его рано умершего другого брата), его главная жена, 3 гургэна (зятья Чингисидов — гургэн по-монгольски «зять») и 6 особо заслуженных тарханов (монгол Мухали, цзиньский полководец и четыре киданя — братья Елюй Тухуа и Елюй Ахай, Шимо Есянь и Шимо Мингань — все очень рано перешедшие на сторону Чингисхана и особо им пожалованные). Как показывают жизнеописания в ЮШ этих и ряда подобных тарханов, практически все они были или монголами и родственными им киданями, или тюрками и чжурчжэнями. Именно эти народы, считавшиеся монголами близкими к ним самим, вместе с настоящими монголами и поставляли в дальнейшем контингенты войск таммачи в ходе завоевания Северного Китая. Поэтому совсем неудивительно нахождение «Туган-ваншая», т. е. киданя Елюй Тухуа, в списке 129 «тысяч» собственно монгольских войск в «Памятке о… войсках Чингиз-хана» Рашид ад-Дина: «Тысяча Туган-ваншая из народа Джурджэ. Этот эмир покорился и стал старшим и уважаемым; он ведал всем джурджэнским войском в числе десяти тысяч. По докладу об эмирах-тысяцких он сам их назначал»[130].
121
Текст доклада сохранился в сборнике юаньских официальных документов (указов, эдиктов) «Юань дянь-чжан (Установления династии Юань)», цит. по:
122
Система личных войск с уделов и владений постепенно отменялась и трансформировалась в Юань после междоусобных войн середины 1260-х гг.
123
Мухали (1170–1223 гг.) ко времени появления у монголов Пэн Да-я уже умер. Его положение и титулы унаследовал его единственный сын Бо’ол. Упоминаемый в тексте ХШ «Чалавэнь» (так передано в ХШ монгольское имя ‘Чалаун’) — это на самом деле Тас, старший внук Мухали, первый сын Бо’ола, как это сообщается в списке сыновей Бо’ола: «7 сыновей: старший — Тас, следующий за ним Сугулчак… Тас, [его] первое имя — Чалаун» (
124
Шимо Есянь (в ЮШ его киданьская фамилия Шимо часто приводится в ее китайском эквиваленте — Сяо, поэтому его потомки нередко упоминаются под фамилией Сяо) командовал Черной армией, сформированной из китайцев и киданей, перешедших на сторону монголов. Причем снабжалась она за счет специально выделенных ей и прикрепленных для этих целей дворов китайского податного населения. Шимо (Сяо) Чжалар после смерти отца возглавил ее и участвовал ее силами в осадах многих городов, где широко применялась китайская камнеметная техника. Особо выделены в жизнеописании Чжалара его заслуги во взятии крепко защищенных ворот Жэньхэмэнь при осаде Кайфына в 1232–1233 гг. (
125
Елюй Ахай — потомок киданьского императорского рода, рано перешел к Чингисхану и был у него на крупных должностях. Очерк о нем см. в главе III.
126
Елюй Тухуа — младший брат Елюй Ахая, крупный военачальник Чингисхана, тархан. Очерк о нем см. в главе III. Пэн Да-я здесь сообщает о самом Елюй Тухуа, а не об его сыне Елюй Чжугэ, так как скорее всего Пэн Да-я в 1233 г. не мог знать в Каракоруме о смерти Елюй Тухуа, случившейся примерно в это время в Северном Китае.
127
Шимо Мингань (1164–1216 гг.) до перехода к Чингисхану был доверенным лицом чжурчжэньского главнокомандующего Ваньянь Цзюцзиня. Очерк его биографии см. в главе III.
128
129
Лю Бо-линь (1149–1221 гг.) перешел к монголам в 1211 г. при осаде Вэйнина, в котором он был тысячником — командующим обороной. Цит. по: