2.3.2. Численность, состав и применение вспомогательных частей из числа оседлых народов
Как уже было сказано выше, эти части сначала появились только в качестве вспомогательных, а именно — для нужд закрепления власти монголов и для привязывания к себе перебежавших к монголам военачальников противника. Это одновременно и ослабляло врагов, и давало монголам дополнительный военный ресурс. Такие части сохраняли свою внутреннюю командную иерархию, оставаясь по сути тем же, чем и были — феодальным ополчением и личными войсками различного рода владетелей и местных, так сказать, «полевых командиров», предпочитавших половить рыбку в мутной воде развала своих государств. Процесс привлечения монголами таких вспомогательных сил начался уже в первые годы войны против Цзинь, в 1213–1214 гг., а всего через 5–6 лет повторился в Мавераннахре.
Так, в ходе этого похода, уже в 1218–1220 гг., к Чингисхану присоединилась часть войск хорезмшаха — политическая ситуация в его государстве была крайне напряженной, шла постоянная грызня между разными группировками — этническими, династийными, религиозными. Неудивительно, что при вступлении в пределы Хорезма к Чингисхану стали переходить недовольные феодалы и просто честолюбивые военачальники со своими отрядами. Так, например, сарханг[151] Хабаш перешел к Чингисхану, и ему было доверено вести осаду Нишапура своим отрядом, включавшим и пехоту, и катапульты[152]. А после падения Отрара хорезмшаха «покинули семь тысяч человек хитаи[153] из войск его племянников… и перебежали к татарам»[154]. Поэтому арабские авторы, как современники (Ибн ал-Асир), так и позднейшие авторы и компиляторы (ас-Субки, Ибн Тагриберди), часто сообщают о крупных соединениях из «мусульман, христиан и идолопоклонников»[155], участвовавших помимо собственно монголов в составе армии Чингисхана в походе против державы хорезмшахов. Причем чем дальше шел процесс разгрома державы хорезмшаха Мухаммеда ибн Текеша, тем больше перебегало к монголам его бывших вассалов — так, после падения Бухары к Чингисхану перешли со своими войсками владетели Кундуза и Балха[156].
Позднее, в 1230-х годах, аналогичные переходы к монголам наблюдаются и западнее — в Закавказье и Малой Азии, во время операций там корпуса Чормагана и сменившего его в 1242 г. Байчжу-нойона. Уже в знаменитом сражении при Кеседаге[157] с сельджукским султаном Гияс-ад-Дин Кей-Хосровом II, владетелем Конийского сутаната (называвшегося также Румским), на стороне войск Байчжу-нойона участвовали значительные контингенты армянских и грузинских феодалов. Об этом есть большое и полное описание (но, разумеется, не без преувеличений и неточностей) армянского современника Григора Акнерци: «Через год (в 1243 г.) народ Стрелков (название монголов у армян того времени. — Р. Х.) снова стал собирать войска, к которым присоединились также князья армянские и грузинские. С несметными силами они пошли на румскую страну под предводительством Бачу-нуина, имевшего удачу в боях и постоянно поражавшего своих противников. Причиною этих побед были те же грузинские и армянские князья, которые, образуя передовые отряды, с сильным натиском бросались на неприятеля; а за ними уже татары пускали в дело свои луки и стрелы. Как только они вошли в землю румскую, выступил против них султан Хиатадин (т. е. Гияс-ад-Дин. — Р. Х.) со 160 000 человек. С давних пор находился при султане сын великого Шалве. Когда войско устроилось в боевой порядок, сын Шалве очутился в левом крыле против татар, а победоносные армянские и грузинские князья — в правом крыле против султанских войск. В разгаре битвы храбрый и доблестный сын Шалве оттеснил татар и многих из них истребил. Со своей стороны грузинский князь Агбуга, сын великого Вахрама, внук Блу-Закаре, владетель Гага, с другими армянскими и грузинскими дружинами бился долго с султанскими войсками и, сломив правое крыло их, снял головы у многих эмиров и вельмож, чем причинил жестокую печаль султану. При наступлении вечера бой стих, и оба войска расположились лагерем друг против друга, среди долин между Карином и Езенгой. На рассвете следующего дня войска татарские с армянскими и грузинскими дружинами снова собрались, чтоб напасть на силы султана. Пустив лошадей во весь опор, они ринулись на султанский лагерь, но не нашли в нем ничего, кроме палаток, наполненных большим количеством продовольствия. Султанская ставка была чрезвычайно богато убрана изнутри и снаружи. У дверей палатки привязаны были дикие звери: тигр, лев, леопард. Что касается султана, то он, опасаясь эмиров, желавших подчиниться татарам, бежал ночью со всем своим войском. Заметив отсутствие султана, татары оставили для охраны палаток небольшой отряд и, подозревая военную хитрость, со всеми силами бросились вслед за султаном, но никого не могли настигнуть, так как те успели уже скрыться в укреплениях своей страны. Как только татары убедились в бегстве султана, то воротились в его лагерь и забрали всю провизию и утварь их, также прекрасные и разноцветные шатры, которые оставили турки, устрашенные татарами. На другой день они с бодростью выступили в поход на завоевание румских владений»[158].
151
152
См.:
153
Т.е. кидани, переселившиеся в 20-х гг. XII в. в Среднюю Азию и создавшие на территории междуречья Амударьи и Сырдарьи, а также на части Восточного Туркестана государство Западное Ляо. Их также называют кара-кидани (каракитаи).
155
См.
157
Иначе — Чманкатуке. Битва состоялась в июне 1243 г., последовавшее в ней сокрушительное поражение сельджуков предопределило господство монголов почти над всей Малой Азией и частично Сирией.