Э. Детайль. Отправление волонтеров в поход. Действие происходит в Париже на Новом мосту.
Наконец, генерал Вимпфен писал 31 декабря 1791 г. из Кольмара: "Вы поймете, что батальонам волонтеров Верхнего Рейна, а также Верхней Саоны и Дуба многого не достает, чтобы быть использованными в качестве воинских частей. Это отставание связано с двумя пороками в их организации, о которых я предупреждал военного министра еще в момент их формирования. Первый - это способ производства офицеров, который вызвал дурные и даже просто смешные результаты. Интриганы, болтуны и особенно выпивохи победили на выборах способных людей. Второй - то, что департаментам поручено обмундировывать и экипировать волонтеров, в то время как у этих департаментов нет ни су, да и к тому же это не их сфера деятельности..."4
Тем не менее в общем превалируют положительные высказывания. Волонтеры 1791 г. быстро приобрели выправку. Из писем волонтеров мы видим, что воинские упражнения проводились регулярно и зачастую почти каждый день5. С началом войны они хладнокровно приняли боевое крещение и скоро стали достойными солдатами.
Хотя волонтеры 1791 г. пополняли силы армии, но все-таки объявление войны застало Францию недостаточно готовой к борьбе. Необходимы были новые контингенты. И решили снова прибегнуть к методу, давшему положительные результаты.
11 июля 1792 г. Законодательное собрание провозгласило: "Граждане! Отечество в опасности! Пусть те, кто получат честь отправляться первым, чтобы защитить все, что у них есть дорогого, помнят, что они французы и свободны; пусть их сограждане поддерживают у очагов безопасность личности и собственности, пусть магистраты народа будут бдительны, пусть все в спокойствии и отваге, характеризующих истинную силу, ждут для действия слова закона, и Отечество будет спасено!"6
12 июля закон провозгласил первый набор в 50 тыс. человек для пополнения линейных войск и формирования новых 42 батальонов (около 33 600 человек) волонтеров.
В Париже, раскаленном энтузиазмом, и в восточных департаментах, находящихся под непосредственной угрозой, набор происходил активно. 22 июля по улицам прошли кортежи Национальной гвардии, неся огромные панно с надписями "Отечество в опасности!" На Новом мосту каждый час грохотали орудия, отовсюду раздавался треск барабанов, звуки труб, призывы ораторов, стук копыт по мостовой и лязг оружия. В этой насыщенной подъемом и энтузиазмом атмосфере набор осуществлялся быстро. Только за неделю записалось 15 тыс. добровольцев. Не меньше желающих было и в приграничных департаментах. Только один департамент Верхней Сены дал сразу 8 батальонов. Что же касается контрреволюционных районов, здесь противодействие было еще острее, чем в 1791 г. В общем же, призыв 1792 г. поставил в строй огромное пополнение, причем необходимо отметить, что на этот раз наряду с городами значительный вклад внесла и деревня. В то время как в 1791 г. только 15% волонтеров были выходцами из сельской местности, в 1792 г. таковых было уже 69%.
Это пополнение необходимо было снабдить командными кадрами. Как и в 1791 г., офицеры избирались непосредственно волонтерами. Однако условия выборов, да и сам контингент избирателей, были другими. Революция вступила в новый, более радикальный, период. Выборы на командные посты проходили на этот раз вне контроля местной элиты. Результат поэтому оказался соответствующим. Среди офицеров практически не осталось дворян (лишь 0,7% вместо 4,0% в 1791 г.), уменьшилось количество буржуа, зато вырос процент ремесленников с 22,8 до 32,9%; наконец, до 13-15% младших офицеров были сыновьями крестьян7.
Офицеры волонтеров 1792 г. были людьми, имеющими немало доброй воли и отваги, но их образовательный уровень был значительно ниже, чем у их предшественников в 1791 г. Наконец, полностью "демократические" выборы привели к тому, что командиры оказались в значительной степени зависимы от своих солдат.
В результате в данном случае свидетельства современников почти единодушны: волонтеры 1792 г., несмотря на свой патриотический дух, были крайне недисциплинированны, слабы в воинской выучке, подвержены панике. "Парижские батальоны старого набора (т. е. 1791 г.) были великолепны, но мне кажется, что новые отвратительны, - рассказывает очевидец. - Я не могу дать вам полной картины, сколько плохого можно о них рассказать. У этих парижан высокомерный вид... Они, кажется, презирают остальную часть армии и желают везде командовать... тем не менее, что касается военных эволюции и ружейных приемов, они находятся в самом грубейшем невежестве, так что на них больно смотреть"8.