Итак, надо было дать негласный приказ о самороспуске или нет? (Приказ генерала Меандрова мог быть дан в форме намека старшим офицерам: «Чтож, господа, наше положение неясное и неопределенное и неизвестно, что нас ожидает. Надо самим устраивать свою судьбу. Всякий пленный имеет право бежать».
Даже сейчас, когда прошел мрачный и горестный для бывших воинов РОА 1946-ой год, даже и сейчас трудно ответить на поставленный вопрос. Если бы такой «приказ» — намек был бы дан и люди действительно в одну-две ночи разошлись бы, то совершенно неизвестно, как бы на это были вынуждены реагировать американские власти под давлением советских представителей. Ясно одно, что американские власти были бы вынуждены принять соответствующие меры, и неизвестно коснулись бы они или нет всех русских, находившихся в то время на свободе, и не только русских, а вообще всех невозвращенцев.
Может быть, в последующем, кто-нибудь из видных американских лиц, хотя бы в своих личных мемуарах, коснется этого вопроса и ответит на него.
Сейчас пока судить трудно. Есть сторонники «самороспуска» (люди говорящие, что тогда надо было уходить) и есть люди, которые и ныне считают, что приказ о самороспуске давать не следовало.
XV. ПОЧЕМУ Я НЕ УБЕГАЛ ИЗ ПЛЕНА
Очень характерно письмо генерала Меандрова, написанное им в лагере Ландсхуте в начале января 1946 года, незадолго до памятных событий (19-го января) в лагере Дахау. Правда, в этом письме генерал Меандров говорит только о себе и о руководящих офицерах, но по существу он говорил о всех, сидевших в лагере.
— «Почему я не убежал (убегал) из американского лагеря военнопленных?»
Этот вопрос неоднократно задавали мне многие и я решил обстоятельно ответить на него.
Еще до окончания войны, наши части перешли на сторону американских войск. Мы верили, что великая демократическая нация, в лице американского командования, поймет нас и даст нам политический приют. Мы вверили свою жизнь американцам и, я полагаю, что надо быть последовательным и добиваться благоприятного для нас решения вопроса о нашей судьбе.
Мне могут возразить, что прошло уже более 8-ми месяцев, но наша судьба не решена. Более того, были случаи насильственной репатриации. Да, единичные случаи были, но общего и окончательного решения о русских невозвращенцах еще нет. Его нужно ждать. Долго ли? Не знаю, но глубоко убежден, что спокойствие, выдержка, организованность нам помогут больше, нежели индивидуальные попытки побегов из лагерей и нелегальная жизнь на свободе. Наоборот, последнее ухудшит судьбу многих.
Медленное разрешение нашей судьбы является следствием нашей вины, вины руководителей движения. Они не могли поставить в известность правительство и общественность демократических стран о сущности нашего политического движения, зародившегося в стане врага. Если бы о нем знали и правильно понимали нас, хотя бы в период Ялтинской конференции — ее решения о репатриации были бы вероятно иными. Чтобы правильно решить нашу судьбу, необходимо глубоко и всесторонне изучить как наше движение, так и нас самих. Поверхностное, формальное решение было бы ошибочным и, следовательно, роковым для нас. Наше политическое движение стремилось дать нашему народу ту социальную справедливость, ту правду народную, к которой извечно стремился многострадальный народ. Он боролся за нее и в период княжеских междоусобиц, и во время монгольского ига, и в смутное время, и при крепостном праве. Боролся, но не находил ее и в большевизме. Ознакомьтесь с русским эпосом и фольклором, и вы услышите в былинах, сказаньях, сказках, в поговорках, пословицах и песнях народных тяжесть судьбы и могучее стремление к жизненной правде и победе правды над кривдой.
Наше движение зародилось стихийно. Это особенно важно понять. Десятки тысяч людей, без всякого руководства, движимые собственным сознанием неправды своего бытия, выступили на борьбу против власти, которую они считали не народной, несправедливой. Если нас можно обвинять, то разве только в том, что мы поздно, слишком поздно приступили к организации этого стихийного народного (движения) — протеста. Им воспользовались немцы в своих захватнических целях, и русский народ, без руководства, слепо обманутый лозунгами германской пропаганды, проливал братскую кровь. Мало, очень мало, вырвали мы из рук немцев русских людей, позволили им обманывать их.
Я сделал это отступление от поставленного мною вопроса для того, чтобы подчеркнуть исторические традиции борьбы русского народа за правду и стихийный, доподлинно народный характер нашего движения. Одновременно это свидетельствует о том, что мы не изменники Родины, не преступники, а участники политического движения за лучшее будущее нашего народа, за национальный трудовой строй, основывающийся на истинных принципах демократии. Мы не преступники, потому что нас десятки и сотни тысяч, и мы руководствовались не личным, а народным благом Родины.