Воцарилось многозначительное молчание.
– Сколько? – спросил хриплым голосом Александр.
– Все. – Маша стояла к нему спиной.
– Ты хочешь сказать … – Александр не успел закончить.
– Да, да, да. – Маша разрыдалась.
Александр заходил из угла в угол, не понимая до конца, не желая до конца верить…
В этот вечер они спали в разных комнатах.
Когда Александр остался один, он сел за стол и раскрыл свою заветную тетрадь, которую любил больше всего на свете, потому что там были по дням записаны все его сбережения.
После каждого визита в банк он садился и записывал в тетрадь число, день месяц, год и сумму, которую прибавлял к предыдущей, и подводил итог. Он просматривал предыдущие записи, вычислял проценты, вспоминал, что у него в жизни происходило в тот или иной год, прослеживал все записи, сравнивал со сберкнижкой и делал пометки о произведенных тратах - купили шкаф – это было давно, купили цветной телевизор – это тоже было давно, купили Сене ноутбук. Эти заметки были редкими – не всякий раз можно было что-то сэкономить.
И вот теперь. Он не знал, как ему жить дальше, если он лишится всех сбережений. В этот момент он не думал о Сене, об Армии, о Маше, – он думал о себе.
«Уехать куда-нибудь», – вот первая мысль, которая ему пришла в голову. – «Куда?» – и он стал вспоминать свои мечты.
Вот накоплю – поеду на автобусе по Европе. Польша, Германия, Франция, на берегу в Испании буду отдыхать, Италия – озеро Гарда. Потом домой.
Он последние полгода изучал проспекты, звонил фирмы. Бронировал туры и все откладывал удовольствие. И вот наступил момент – или ехать, или на долгие годы отказаться от всего…
На следующий день утром они с Машей не разговаривали. Он только спросил:
– А ты уверена, что все…? – он ждал.
– Она так сказала.
Каждый пошел по своим делам.
Вечером как всегда пили чай. Маша начала первая:
- Я думаю, что ради Сени ты…
Александр не выдержал:
– Что ты хочешь сказать?
– Как что? Мы должны… – она умоляюще посмотрела на Александра.
– Что мы должны?
– Как что. Ты разве считаешь…?
– Я ничего не считаю. – Александр еле сдерживался, чтобы не сказать всего. За этот день он неожиданно для себя самого освободился от страха, который его угнетал все это время.
– Ты понимаешь, что наш Сеня… – Маша неожиданно для себя расплакалась. Александр молчал. Он укреплялся в своей уверенности бороться за себя, за свою тетрадь, за свою мечту, и тут почему-то он произнес фразу:
– Чего ты боишься? Что случится с нашим Сеней? – он неожиданно замолчал, предчувствую, что дальше будет.
Маша с красными от слез глазами смотрела на Александра.
– Ты не любишь нашего ребенка, – она опять заплакала и сквозь слезы сказала то, что ей пришло на ум. – Для тебя деньги важнее всего на свете. Ради них ты готов на все…
Она всхлипывала, размазывая рукой тушь от ресниц по лицу. Вид у нее был страшный и одновременно жалкий.
Александр ничего не чувствовал. Он окаменел. И тут он произнес еще крамольную фразу:
– Кто тебе сказал, что в Армии … – он не находил подходящего слова, – ну, в общем, что нужно так ее бояться.
Он сказал то, что ему подсказывал здравый смысл. Но в этот момент он чувствовал, что говорит умно и то, что реально, очищено от всякого наносного, лишнего, он чувствовал свободу от предрассудков.
Он знал, что эта фраза им выстрадана годами труда, годами усилий, годами ожидания перемен в жизни, годами мечтаний о другой жизни. Он чувствовал, что он прав. В этот момент он не думал о деньгах, он думал о другом, что не сможет жить спокойно, так как он привык, если сейчас он уступит. Он боролся за себя. И он произнес самую крамольную фразу:
– Его что, сажают в тюрьму?
И тут он услышал от Маши то, что у нее наболело:
–Как тебе не стыдно. Ты там не был, ты не знаешь, что там твориться.
– Что конкретно? – Александр был уверен в своей правоте и тверд в намерении не сдаваться.
– Как там…– Маша не находила слов, – там мальчиков избивают старшие. Там такое творится.
Александр пошел в наступление:
– А ты уверена, что если мы кому-то дадим деньги, то не заберут и нас вместе с ним, но в другое место.
– Все так делают. Ты просто не хочешь расставаться с деньгами. – Маша хлюпала носом.
В дверь вставили ключ, и Александр с Машей, молча, посмотрели на дверь. Вошел Семен. Он был какой-то спокойный и взрослый. Он сразу вошел в комнату к родителям и, увидев заплаканную мать, сказал:
– Я из военкомата. Меня взяли на флот. Через неделю я должен быть готов.
– Как? - Маша бросилась к сыну, обняла его, прижалась к нему.
– Ладно, мать. Я всегда хотел путешествовать. Ну и вот …
P.S. Через два года Семен вернулся домой. Он поступил в мореходку.
Санкт-Петербург, 2009