Шепетовка – ничем не примечательный город, со своей историей. Интересной, если её знать, но даже не все местные жители интересуются историей местности, в которой они живут. А Шепетовка в 30е годы 20го века была населённым пунктом, который находился ближе всех к побережью Атлантического океана. Калининград тогда был ещё Кёнигсбергом. Прибалтийские республики были дружественны Советской России, но суверенными от неё. Всё остальное, что было за нашей границей, было только на наших картах, в книгах классиков и в новостях. Новости вещали про то, что у нас всегда всё хорошо и иногда про то, как у них всегда плохо. И этого нам хватало, мы верили. Верили – официальная версия. Конечно не верили и очень тихо хотели. Некоторые хотели очень и у них это получалось. Таких мы должны были называть «невозвращенцами», публично презирать и ненавидеть. Но презирая публично, никто не запрещал тихонько завидовать. Чтобы пресечь эту зависть, нам рассказывали о том, как им плохо и как им хочется обратно, но мы их не пустим, потому что презирать на расстоянии удобней.
У посёлка Ильинский, где я прожил 17 лет, тоже была (есть) своя история. Именно здесь русские первопроходцы впервые ступили на землю острова и встретили айнов (местных аборигенов). Капитан Делангль назвал своим именем залив и оставил на острове лейтенанта Ильина с тремя матросами, дабы те построили острог – застолбили место для Российской империи. Дальше историю популяризировать не стали, а в одно время даже перенесли это место в Холмск, мотивируя тем, что Холмск портовый город и здесь есть туристы, и для них нужно больше достопримечательностей. А туристам, в принципе, пофигу, правда это или выдумка.
Про Охотск я знал очень немного – то, что это было когда-то базовым городом Русско-Американской Компании, что отсюда добрались до Камчатки и отсюда же осваивали Аляску. Сейчас я в Охотске. Вот не думал, не гадал, не планировал.
Пока топали до части, я обратил внимание на изыски местной архитектуры. Аэродром был покрыт немного рифлеными и очень перфорированными широкими стальными полосами. Тротуары и заборы «из того же материала». Потом я узнал, что этот, невиданный на материке, материал называется «рифлёнка» – покрытие для полевых аэродромов. В случае войны, рифлёнкой можно было быстро построить аэродром почти где угодно. Страна была готова к войне или, как всех тогда учили, к защите мирного неба. Всё было готово, но пока война не началась, военное имущество использовалось в мирных целях, таких как заборы домов, огородов, стены сараев и тротуары, которые были в посёлке и в военных целях – заборы, сараи и тротуары воинских частей. Рифлёнка, которая покрывала аэродром, могла считаться имуществом двойного назначения. На неё садились и гражданские самолёты и военные. А вот каким самолётом считался самолёт, который был гражданским, но привёз будущих воинов, непонятно.
С аэропорта нас, построив в подобие строя, повели прямиком в котельную, где мы разделись, помылись, абсолютно добровольно согласились отдать свою «гражданку» дембелям. Перед лицом предстоящих испытаний (как потом я прочитал в Дисциплинарном уставе «…тягот и лишений военной службы») мне даже не жалко было портфеля типа «дипломат».
Дипломат был заметный. Во-первых, простое наличие дипломата тогда замечали, во-вторых, он был не чёрным, а жёлтым и на обоих его боках красовались рисунки, написанные мною собственноручно. С одной стороны, почти по Васнецову, «Витязь на распутье». Всё точь–в-точь, только на камне единственная надпись «Армия». С другой стороны портфеля – репродукция картины того же автора, «Три богатыря». Алёша Попович и Добрыня Никитич – в солнцезащитных очках, а Илья Муромец – без очков. Поэтому и прикрывает глаза рукой и надпись: «Покупайте солнцезащитные очки!». Очень заметные репродукции и, как утверждали видевшие этот портфель, очень похожие на монохромное изображение оригинала. Моно – потому что синей шариковой ручкой на жёлтых боках, которые очень были похожи на натуральную кожу.
После того, как мы помылись, мы облачились в военную форму. Лысые, в новой одежде, опять незнакомые. Кто был кем и кто есть кто сейчас? «Гражданки» нисколько не жалко. Зачем она нам на предыдущие 2 (Два) года. Офигеть! Два года!! Тогда я не знал, что мне придётся отслужить чуть меньше. Я недослужил целую неделю. За эти почти два года я набрался разнообразного опыта, очень интересного, жизненно необходимого в армии и нафиг не нужного на «гражданке». Познакомился с часто хорошими людьми. Часто, потому что не всегда. Но на то, что они не всегда были хорошими, зачастую провоцировал я сам. Извините, однополчане и спасибо вам за то, что вы были и есть.