При приготовлении икры оставалась потрошёная рыба. Я хотел её засолить, потому что съесть у нас не получалось, а выкидывать не позволяла… не знаю, что не позволяло, не позволяло и всё. Складывал её в трёхсотлитровую бочку, которую замаскировал в кустах, недалеко от палатки. Солится рыба очень просто – распотрошил, обязательно нужно убрать жабры, помыл, положил и обильно посыпал серой солью. Йодировнная не идёт. Дня через три рыба будет малосольной, а если продержится дольше, то просто солёной.
Больше чем нужно, рыба соли не возьмёт. Также, как и сало. Главное, чтобы в рыбу не попала вода. Бочка была накрыта полиэтиленом, за рыбу я не беспокоился, а зря. Пару раз мы попробовали малосольной рыбы. Однажды угостил гостей. Нормальная такая рыба. Вполне съедобная. В меру солёная.
После одного из ливней, я пошёл за рыбой и обнаружил, что полиэтилена на бочке нет, а в бочке вода. Немного, но для того, чтобы всё испортить, много воды и не нужно. Освоившись в лагере, мы совсем забыли про вероятное наличие медведя. А он был и полюбопытствовал. Не жалко того, что он стырил, жалко остальной рыбы.
Попробовал её подвялить. Одна успела подвялится, а две других не успели. Ушли тянуть невод, а когда с этим управились, обе рыбины буквально кишели опарышами. В фильме «В диких условиях», который я посмотрел уже в очень взрослом возрасте, один из сюжетов про то, как главный герой не смог навялить мяса. Оно, буквально на глазах, было населено личинками. Личинки росли «не по дням, не по часам, а по минутам». Это не ускоренные кадры, это так и есть на самом деле.
Было бы солнце, которое подсушило бы рыбу. Если на рыбе образуется корочка, то мухи уже не страшны. Или ветер, который бы разогнал мух. Если ветер, то погода для мух считается нелётной. Их нет. Но в тот день, солнце было нежарким, а ветер от слабого, до его отсутствия. А на следующий день рыба в бочке уже была с душком. Архангелогородцы любят именно такую рыбу и специально её доводят до этого состояния. Даже утверждают, что рыба «без душка» совсем не рыба. Но я то не из Архангельска. Никита тоже. Поэтому перевернул бочку для медведя. Ему же так удобней. Через пару дней рыбы не стало. Вот так мы мирно с ним и жили.
С утра, один из нас должен был встать и растопить буржуйку, потому что в палатке по утрам было очень зябко. Осень, да ещё и Охотск. В Охотске, также, как и на Сахалине летняя одежда отличается от демисезонной тем, что она расстёгнута иногда. Весной и осенью в застёгнутой телогрейке, а летом её можно расстегнуть. Иногда случаются дни, что даже полностью. Поэтому по очереди один из нас утром вылезал из-под тёплых одеял и чертыхаясь пытался разжечь буржуйку. Второй ждал, когда по палатке станет распространятся тепло. Даже когда ты проснулся, вылезать в холод не хочется. Буржуйка отчаянно сопротивлялась – дымила и не разгоралась. Когда я растапливал это чудо сооружение, то к тому времени, как она начинала разогреваться, я уже был вполне проснувшимся и даже разогревшимся. Костёр разжечь было бы проще.
Тогда была очередь Никиты. Лежу под одеялом, наружу только нос. Хорошо на рыбалке, можно спать настолько вволю, что даже выспаться. Очень жаль, что выспаться впрок нельзя. Я жду тепла, Никита тихо чертыхается. Наконец, видимо победил. Залазит под свои одеяла и начинает сопеть. Судя по тому, как он сопит, скорее всего продолжил спать. Выглядываю, в печке светится огонёк – значит справился. Пять минут, десять. Теплее не становится. Огонёк горит, его видно через щели дверцы. Но печка не то что палатку не нагревает, от неё и тепло не идёт. Точно не идёт. Что же за диво то такое дивное?
Вылезаю в холод. Вне одеяла всё холодное, и штаны, и гимнастёрка, и тапочки. Подкрадываюсь к печке – светит, но не греет. Открываю дверцу. «Никита, сволочь ты ленивая!» В печке стоит керосиновый фонарь типа «Летучая мышь». А Никита такой: «У меня не получилось». Ну и лежи здесь в холоде! Пусть мне будет плохо, но и тебе хорошо делать не буду. Пошёл на улицу, разжёг костер, вскипятил чая на донышке чайника, сбацал бутерброд с икрой (хлеб, масло сливочное, икра красная. Самым тонким слоем в этом бутерброде был хлеб), сижу отогреваюсь, как какой ни будь ящер. Читал что они, на солнышке греются, чтобы кровь согреть. Если кровь согреется, то они шустрые, а если остывает, то они тормозят конкретно, вплоть до впадания в спячку. А вот что у них на душе творится в момент остывания и разогрева: Про это учёные не задумывались. Слишком тонкие материи не только для изучения, но и для того, чтобы понять, что они (эти тонкие материи) есть.