Но Платайс назвал эту станцию только для того, чтобы снова не потерять сына. Сам он предполагал встретить красные войска на станции Ага, потому и Мике велел перебраться с мальчишками туда же.
Таков был первоначальный план, но неожиданная гибель Лапотника могла нарушить всё. Со смертью Лапотника связь с партизанами прервалась. Платайс не мог узнать день и час наступления. Без этого операция на станции Ага лишалась смысла. Захватить станцию нужно в день решительного штурма читинской «пробки». Тогда семёновцы не смогут ни подбросить подкрепления к Чите, ни откатиться на юг к маньчжурской границе.
Но как теперь узнать эту дату? И Платайс откладывал поездку на станцию Ага. Он ждал и верил, что партизаны и командование фронтом найдут возможность связаться с ним. Им известны все адреса: и особняк Митряева, и церковь с Трясогузкой, и трактир с Цыганом.
И Платайс дождался.
Ночью постучал в окно Трясогузка. Войдя в дом, он загадочно улыбнулся и протянул свечу.
- Кто принёс? - спросил Платайс, срезая донышко.
- Отгадайте?
- Гадать некогда! - строго сказал Платайс.
- Тётя Майя, - обиженно ответил Трясогузка.
- Кто-о?
Платайс торопливо вытащил из свечи бумажку и сразу же увидел самое главное - дату. Ему приказывали в ночь на 19 октября обеспечить захват станции Ага партизанами. План этой операции оставался прежним. Кроме того, командование фронтом приказывало оказать помощь Майе, которая приехала в Читу как артистка. Владелец цирка, послав приглашение актёрам распавшейся труппы, и не подозревал, что приобретёт сразу и хорошую воздушную гимнастку, и советскую разведчицу.
Не только для связи с Платайсом приехала Майя. Её направили в тыл врага с важным заданием, касавшимся предстоящего освобождения от оккупантов всего Дальнего Востока. Вот почему командование приказывало помочь Майе и всему цирку выбраться из Читы до начала боёв.
- Держись, парень! - весело сказал Платайс Трясогузке. - Сознайся: надоело псалмы и молитвы слушать?
- Привык уже.
Платайс подсел к мальчишке.
- Жди сегодня Карпыча. Покажешь ему своё хозяйство. Бинокль возьми у Цыгана.
Трясогузка всё ещё сердился и отвечал вяло, односложно.
- Да ты не дуйся! Пойми - некогда в гадалки играть! - Платайс похлопал его по колену. - Что бы я без вас делал? Без таких помощников!…
- Не заигрывайте!
- И не думаю! - Платайс встал. - Слушай приказ!
Встал и Трясогузка.
- Склад с боеприпасами - твоё хозяйство. Ты за него и отвечаешь вместе с Карпычем!
- Сделаем.
- Верю! И сразу же уходи!… Ребят найдёшь на станции Ага.
- Ясно! - повеселел Трясогузка…
На следующее утро, забрав с собой все деньги, Платайс вышел за ворота. Карпыч был уже на месте.
- Доброе утро, господин Митряев!
- Доброе, Карпыч, доброе! - Платайс сел в коляску. - Время, Карпыч, пришло… Сегодня!
- Ну-у! - старик оживился. - Слава тебе, господи!… Надоело, однако, на проклятущей ездить. Взыграет - коня жалко!
- Что конь! Ты сам будь… - Платайс запнулся. - Не имеешь ты права ошибиться! Хочу тебя целым видеть!
- Кто умирать хочет?… А только она не спрашивает, однако, смертушка-то!
- Хочу видеть тебя целым! - повторил Платайс.
- Авось свидимся, однако… Не кручиньтесь, господин Митряев!
- Я её на три часа заведу, - сказал Платайс, и больше они об этом не разговаривали.
Карпыч, как большинство извозчиков, болтал всякие байки, вспоминал последние городские сплетни и слухи. Платайс удивился, когда узнал, что вся Чита говорит про новую цирковую артистку Габриэллу. Она выступила всего один раз - вчера вечером, но её уже запомнили.
- Красива, говорят, шельма, до невозможности, - болтал Карпыч. - И по воздуху, говорят, прямо-таки порхает, как мотылёк весенний… И набожная, однако. Как приехала - сразу в церковь. Помолилась - дело у неё опасное…
- Куда уж опаснее! - отозвался Платайс.
- Может, она - Лапотник без лаптей? - спросил хитрый старик. - Потому, может, и утро доброе сегодня?
Эту тайну можно было и не открывать Карпычу, но Платайс почему-то не смог соврать. Он просто не ответил на этот вопрос.
- Какого человека потеряли! - сказал он. - Когда всё это кончится, Карпыч?
- Кончится, однако! - сказал старик. - Народ - он своё возьмёт! А что народу надо? Тишь надо, да гладь, да всякую благодать!… Заживём, господин Митряев!… А Лапотнику я крестик обряжу… Видел, где зарывали его, однако…