Матвей прошел между домами и свернул к подъезду. Постепенно, словно что-то ища в карманах, он пошел медленнее, давая возможность Чемезову обогнать его и оказаться у дверей чуть впереди. Сзади приближались торопливые шаги бандита. Неожиданно внимание Кораблева привлек стоявший в тени деревьев посреди двора автомобиль с тремя пассажирами внутри. Цвет синего «БМВ» с помятым правым крылом и паутиной трещин на лобовом стекле с трудом угадывался из-за грязи. Все это говорило о том, что ее хозяину глубоко безразлично состояние машины. При появлении Матвея и Чемезова автомобиль тронулся навстречу.
«Что за чертовщина? — заволновался Кораблев. — Неужели бывший полицейский успел меня не только узнать, но и сообщить своим дружкам?»
Стараясь выглядеть невозмутимым, он собрался.
Однако, прокатив мимо него, машина мягко скрипнула тормозами рядом с Чемезовым.
— Вы что, меня ждете? — удивился бандит.
Он говорил со стиснутыми зубами, что подтвердило предположение Матвея, что челюсть сломана основательно и сейчас стянута проволокой.
— Свояк зовет, — раздался из автомобиля голос.
— Сейчас, домой зайду на пару минут.
— Ты же знаешь, он ждать не любит.
— Чего этому козлу надо? — вспылил Чемезов.
— Вот ты его сам об этом и спросишь, — спокойно ответили из машины.
Матвей едва не зарычал от досады. Все срывалось. Возможность пообщаться с Чемезовым откладывалась на неопределенный срок. Он отошел уже на такое расстояние, что было невозможно разобрать, о чем говорят бандиты. Наконец раздался звук закрывшейся дверцы. Матвей прошел мимо подъезда и оглянулся. Машина уже выехала со двора. Размышляя, как быть, он направился вдоль дома.
— Аза, ко мне! — раздался строгий мужской голос.
Кораблев обернулся и увидел на огороженной металлической сеткой площадке грузного седого мужчину, рядом с левой ногой которого села огромных размеров овчарка.
Матвей подошел к нему ближе:
— Сколько лет собаке?
— Семь.
Мужчина посмотрел на собаку, потом метнул палочку на другой конец площадки:
— Апорт!
Собака устремилась вперед.
— Вы давно здесь живете?
— А что? — Незнакомец внимательно посмотрел на Матвея, взял из пасти подбежавшей собаки палку и снова метнул.
— Чемезова Виктора знаете?
— Так ведь он сзади тебя шел, — воскликнул мужчина.
— Точно? — сделал вид, будто не поверил Матвей.
— Точнее некуда — в машину сел только что и уехал.
— Вот не повезло, — расстроенно пробормотал Кораблев.
— А почему ты им интересуешься? — Мужчина забрал у собаки палку и зацепил за ошейник поводок.
— Он у моей знакомой взял в аренду машину…
— Значит, это твой микроавтобус?
— Не мой, соседки, — напомнил Матвей. — Просто он ей плату за аренду задерживает.
— А почему она сама не приехала? — Мужчина натянул поводок собаки, дернувшейся было в сторону пробежавшей за ограждением кошки.
— Женщина, — лаконично ответил Матвей.
— Понятно, — вздохнул мужчина и направился в подъезд. — Лови его вечером…
Матвей еще издалека понял, что в машине никого нет. Он огляделся по сторонам, задержал взгляд на газетном киоске, у которого столпилось несколько человек. Может, Тумаркину наскучило маяться без дела, и он решил добежать до него, чтобы купить газету? Однако и там его не оказалось. Матвей уселся за руль и стал ждать. Мало ли? Перенервничал, пока ждал появления Чемезова, вот и приспичило в туалет. Однако время шло, а врач не появлялся. Чертыхнувшись, Матвей достал сотовый телефон. Пропущенных звонков не было. Он надавил на кнопку автоматического набора номера Тумаркина. По спине пробежал неприятный холодок, а под ложечкой заныло, когда он услышал откуда-то из-под сиденья мелодичную трель. Сунув туда руку, нащупал и достал разрывающуюся на все голоса трубку. Некоторое время, размышляя над тем, что все это могло значить, смотрел на светящийся экран определителя номера, потом отключил оба телефона и вышел наружу. Промаявшись еще некоторое время, Матвей пришел к выводу, что Тумаркина каким-то образом вычислили и похитили. Но почему мобильник под сиденьем? Может, на нем был включен диктофон, и врач успел что-то записать на него? Матвей торопливо достал телефон, однако это была простенькая «Моторола», в которой не оказалось ни диктофона, ни даже камеры.