– Мать убьет меня в любом случае. Потому что после обеда я сбежала с ее занятий.
– Куда направляешься?
– С тобой! – бросила она на него умоляющий взгляд.
– Что ж, тогда поехали, – вздохнул он, и они неторопливой рысью отправились в путь, болтая по дороге.
– Если не уроки этикета, то риторика. Если не риторика, то выработка осанки. Она хочет превратить меня в какую-то идеально ходящую и говорящую куклу!
Чарльз рассмеялся:
– Думаю, нам нужно смириться с ролями, уготованными нам судьбой.
– Ты всегда делаешь то, что тебе хочется. И не являешься марионеткой ни в чьих руках. Именно это мне в тебе и нравится. Ты здесь единственный, кто по-настоящему понимает меня.
– Бедняжка Эмили! – насмешливым тоном протянул он.
Она с любопытством взглянула на него:
– Интересно, а куда это ты, Чарльз, уезжаешь каждый уик-энд?
– Ты это и сама знаешь – в наш дом в Дублине.
– А ты точно стремишься именно туда?
Он смущенно посмотрел на нее:
– Спроси у Гаррисона, если мне не веришь… А как ты думаешь, куда я езжу?
– Ну, я не уверена, конечно. Но я хорошо тебя знаю, Чарльз, и меня не проведешь россказнями о том, что ты решил вернуться в Армстронг-хаус и занять отведенное тебе положение. Ты что-то задумал. У тебя есть какой-то секрет.
Он снова засмеялся:
– Ну какие у меня могут быть секреты?
– А может быть, тут замешана женщина? Мне кажется, так оно и есть. Думаю, ты влюбился в какую-то даму.
– И в кого же это я мог влюбиться? – насмешливо спросил он.
– Ну, не знаю… Но тут все не просто, думаю, все очень запутано… Есть какое-то препятствие на пути к ней, и это сводит тебя с ума… Она замужем?
– Эмили! – Чарльз был шокирован.
– О, да мне абсолютно все равно, даже если и так! – быстро добавила Эмили.
– Но это не все равно мужу любой приличной дамы! – возразил Чарльз.
– Нет, если она и вправду замужем, я не осуждаю тебя, честно. У меня в этом смысле очень свободные от условностей взгляды.
– Да что ты говоришь?
– Да, абсолютно. На самом деле мне непонятно, почему все в таком ужасе, что Чарльз Стюарт Парнелл завел роман с замужней дамой. Я не понимаю, почему это привело его к краху.
– Только не вздумай говорить такие вещи при матери.
– Я всего лишь хочу тебе сказать, что, если ты попал в какую-то… непростую ситуацию с дамой… я могла бы тебе помочь. Я твой очень верный союзник, Чарльз. И если тебе понадобится моя помощь, чтобы прикрыть тебя, передать записку, – что угодно, – ты можешь на меня рассчитывать. – Она бросила на него восхищенный взгляд.
– Не старайся жить жизнью другого человека, Эмили. Живи своей.
– Так ты влюблен, Чарльз?
Он вздохнул:
– Сам не знаю… Я не уверен… Нужно будет это еще хорошенько обдумать. – Она продолжала пристально смотреть на него, сгорая от любопытства, и он улыбнулся ей. – Нет, никого у меня нет – я просто дразнил тебя. А теперь закрой рот и давай проедемся вдоль озера. – Он пришпорил своего коня, и тот резво рванул вперед.
Зайдя в ресторан, Арабелла увидела, что Чарльз сидит за столиком один, и отсутствие Гаррисона ее встревожило.
– Где Гаррисон? – сразу же спросила она.
– Хм, боюсь, что он задерживается на работе, – ответил Чарльз.
Арабелла расстроилась:
– Мог бы и предупредить меня, что опаздывает.
– Ну, он же знает, что со мной вы в надежных руках.
Она проигнорировала этот комментарий и взяла со стола меню.
– Я осмелился заказать для вас холодные закуски… Впрочем, для начала вы всегда заказываете морские гребешки, так что особой тайны в этом нет.
Официант принес два блюда с гребешками и поставил одно перед Арабеллой, а другое – перед Чарльзом.
Арабелла неприязненно посмотрела на гребешки.
– Не могли бы вы унести это? – сказала она официанту и заглянула в меню. – Вместо этого я хотела бы французские тарталетки с сыром.
– Как прикажете, миледи.
– А почему сегодня вечером вы отказываетесь от гребешков? – спросил Чарльз.
Она ничего ему не ответила.
– Это потому, что их заказал я? – помолчав немного, спросил он снова.
Она проигнорировала его слова и продолжила оглядывать зал ресторана.
Чарльз откинулся на спинку стула и изучающе посмотрел на нее.
– Я вам не нравлюсь, верно?
– Заверяю вас, что не испытываю к вам ни антипатии, ни симпатии.
Он подался вперед:
– Я сделал что-то непочтительное по отношению к вам?
– Нет.
– Тогда в чем же проблема?
Она бросила на него долгий и пристальный взгляд.
– А у вас вообще есть какая-то своя жизнь? Куда бы я ни повернулась, мой взгляд всегда наталкивается на вас. Разве у вас нет поместья, которым вы должны заниматься?