На следующее утро родители сообщили царевичу о своем решении, и в тот же день его верный слуга с двумя почтенными князьями и щедрыми дарами отправился в Хацик сватать Анаит.
Когда они вошли в дом пастуха Арана, хозяин радушно приветствовал их. Анаит дома не было. Гости расселись в просторной комнате на новом ковре, разостланном Араном, и сам он сел рядом с ними.
Этот ковер сразу привлек внимание гостей своими редкими узорами, яркими красками и тонкой работой.
– Какой прекрасный ковер, – похвалил Вагинак. – Его, наверное, соткала хозяйка дома.
– Нет, – ответил пастух, – моя жена умерла пять лет назад. Этот ковер выткала наша Анаит. Но ей он не нравится, говорит, получилось не то, что хотела. Начала ткать новый, вон он на станке покрыт холстом.
– Даже во дворце нашего царя нет такого ковра, – сказал один из князей и, обратившись к Арану, добавил: – Мы рады, что твоя дочь такая мастерица, слава о ней дошла до нашего царя. И вот он послал нас к тебе сосватать Анаит. Царь желает, чтобы ты отдал свою дочь за его единственного сына Вачагана – наследника престола.
Сказав это, князь ожидал, что Аран либо не поверит ему, либо не сможет скрыть своей радости. Но Аран не сделал ни того, ни другого, а опустил голову и в задумчивости стал водить пальцем по узору на ковре. Из раздумья его вывел Вагинак.
– Почему ты загрустил, Аран? Мы принесли тебе радостную весть… Насильно твою дочь никто во дворец не увезет. Всё зависит только от тебя: захочешь – отдашь дочь, не захочешь – не отдашь. Нам только нужно, чтобы ты сейчас сказал прямо: согласен ты или нет.
– Мои почтенные гости, – вздохнул Аран. – Я так благодарен, что наш владыка хочет взять украшение для своего роскошного дворца из бедной хижины своего слуги. Может быть, такого ковра, и нет во дворце, но что касается дочери… Не мне решать отдать ее замуж или нет. Вот придет она, вы спросите у нее: если она согласится, мне нечего будет добавить.
Как раз во время этого разговора в дом вошла Анаит с корзиной, полной винограда, персиков, груш и яблок. Она учтиво поклонилась гостям, о приходе которых ей уже рассказали соседи, переложила фрукты на медный поднос, и подала на стол. Сама же подошла к станку, откинула холст и стала ткать начатый ковер. Князья смотрели, как работает Анаит, и были изумлены ловкостью ее быстрых пальцев.
– Анаит, почему ты ткешь одна? – спросил Вагинак. – Я слышал, у тебя много девушек-учениц.
– Да, у меня двадцать помощниц, – ответила Анаит, – но сейчас время сбора урожая, я отпустила их. Но будь они здесь, я бы не дала им ткать этот ковер. Его должна соткать я одна.
– Слышал, что ты обучаешь своих учениц чтению…
– Да, обучаю. Сейчас каждый человек должен уметь читать. На днях снова приезжал старец Месрон и строго наказал, чтобы все научились грамоте, сами могли читать и понимать евангелие. Теперь даже наши пастухи умеют читать, обучают друг друга, когда пасут скот. Если сейчас пройтись по нашим лесам, то можно увидеть, как исписана кора на вековых деревьях. Третьего дня на одном стволе я прочла сразу десять стихов из псалмов. Посмотрите, все стены крепостей, все скалы исписаны углем. Один пишет несколько строк из евангелия, а другие продолжают. Вот так наши горы и ущелья наполнились молитвой.
– У нас в столице люди ленивы, не спешат учиться грамоте, но я надеюсь, что когда мы увезем тебя туда, то ты наших ленивцев сделаешь усердными и трудолюбивыми. Оставь на минуту свою работу, Анаит, подойди, нам надо с тобой поговорить. Вот, посмотри, что тебе прислал наш царь, – сказал Вагинак, развернул перед ней сверток и достал из него золотые украшения и шелковые наряды.
Анаит как будто и не удивилась такому подарку и скромно спросила:
– Скажите, а почему царь оказал мне такую честь?
– Сын нашего царя, Вачаган, видел тебя у родника, ты дала ему напиться, и он обратил внимание на тебя. Теперь царь послал нас, чтобы мы сосватали тебя за его сына. Вот это кольцо, это ожерелье, этот браслет – все для тебя.
– Значит, тот охотник был царевичем? – удивилась Анаит.
– Да.
– Он, видно, славный юноша, но знает ли он какое-либо ремесло?
– Он сын царя, Анаит, зачем ему ремесло? Он повелитель всей страны, все жители ее – его слуги.
– Да, это так. Но кто знает, что может случиться в жизни. Хозяин сегодня, завтра может превратиться в слугу, даже если он и был царем. Ремесло должен знать каждый человек, будь то слуга или хозяин, князь или даже царь.
Услышав эти слова, князья переглянулись между собой, посмотрели на Арана и заметили, что он одобряет слова дочери.
– Значит, ты не выйдешь замуж за сына царя только потому, что он не знает ремесла? – обратились князья к Анаит.
– Да, – спокойно ответила она, – и все то, что вы принесли мне, возьмите обратно и скажите царевичу, что он мне очень понравился, но пусть он простит меня – я дала обет, что выйду замуж только за человека, который владеет ремеслом. Если он хочет, чтобы я стала его женой, пусть сначала обучится какому-либо ремеслу.
Поняли сваты, что не смогут переубедить Анаит и не стали настаивать. Эту ночь они провели в доме пастуха. Его дочь гостеприимно приняла их и даже рассказала легенду об одном царе, который владел многими ремеслами, обучил им своих подданных, чем привёл своему страну к процветанию. Согласились князья, что слова Анаит разумны, и в душе устыдились, что сами не умеют ничего. Лишь Вагинак с гордостью сказал, что хорошо знает ювелирное дело, обучился которому при дворе. На следующее утро сваты уехали в столицу и обо всём рассказали царю. Узнав об ответе Анаит, царь и царица вздохнули с облегчением, решив, что Вачаган теперь точно откажется от этой невесты. Но царевич снова удивил их:
– Анаит права, каждый человек должен владеть хоть одним ремеслом. А царь – он тоже человек, и, значит, тоже должен что-то уметь.
– Значит, ты теперь будешь осваивать ремесло? – изумилась царица.
– Да, – ответил царевич.
– Но признайся сам себе, сынок, – спросил отец, – ты решил учиться ремеслу, потому что осознал необходимость в этом или только ради Анаит?
– И то и другое… – ответил Вачаган, краснея, и торопливо вышел, чтобы родители не заметили его смущенья.
Тогда царь созвал на совет своих князей, чтобы обсудить, какому ремеслу обучить своего сына. Они сошлись на том, что достойное царевича занятие – ткать парчу, ее не умеют делать в их стране, привозят издалека и продают очень дорого. В тот же день из Партава в Персию отправили послов, которые вскоре доставили во дворец опытного мастера. Год он учил царевича своему ремеслу. И Вачаган так искусно научился ткать, что из тонких золотых нитей соткал для Анаит отрез тончайшей парчи и через Вагинака послал ей в подарок.
Получив этот дар, девушка сказала:
– Сейчас мне уже нечего сказать: «Нужда заставит – и ткачом станешь». Передайте царевичу, что я согласна выйти за него замуж, и в подарок от меня отвезите ему этот новый ковер.
Семь дней, семь ночей длилась свадьба Вачагана и Анаит и отмечали ее по всей стране в каждом доме. Радость простых людей не знала границ. Во-первых, они очень любили царя и его сына, во-вторых, гордились своей Анаит и рассчитывали на ее заступничество, в-третьих, в день свадьбы царь приказал на три года освободить крестьян от всех налогов. Поэтому простые люди после этой свадьбы еще долго напевали:
Мать-царица, благодарствуй, златорукая, да здравствуй!
Вот только верного слуги Вагинака не было на пышной свадьбе царевича. Накануне царь послал его с поручением в соседний город Перож, и с тех пор Вагинака никто не видел. Его долго разыскивали, расспрашивали всех, но тот, словно в воду канул. Стражники, безуспешно искавшие царского слугу, привезли во дворец другую тревожную весть, оказалось, что пропавших людей много и никому не известно, как и куда они исчезают. Сначала царь решил, что Вагинака похитили работорговцы и продали диким племенам, живущим в кавказских горах. Верные слуги объехали все города и сёла, но так ничего и не узнали о Вагинаке. Еще больше огорчился царь. Он горевал, не только потому, что любил его как сына, но и от того, что не мог защитить своих подданных, которые исчезали в никуда.