царевича и, взяв меч, хотел было ударить, но
жена со страху так сильно закричала, что изо
рта ее выпала еще одна черная змея. Араб
убил ее и освободил жену.
— Пусть будет тебе на радость твоя жена
и все твое добро, я заплатил свой долг, —
сказал араб. — Больше тебе ничего не грозит.
Живи с миром. Ты даровал мне жизнь, и я все,
что сделал тебе—считаю еще недостаточным.
Я не араб, я — златоглавая рыба.
Г. Срвандзтян. «Хамов-Хотов;
Записана в Турецкой Армении.
Жил был царь. Было у него сорок сыновей.
Каждого из них, как только он достигал
зрелости, царь отправлял в далекие страны
проявить мужество и подвигом добыть себе
подходящую жену. Так поступил он с тридцатью
девятью сыновьями, но какие они подвиги
совершили, сказка об этом умалчивает. Дошел,
наконец, черед и до последнего сына, которого
звали Бадиканом. Отец дал ему свой меч, лук
и стрелы, наделил деньгами и благословил
в путь-дорогу. Царевич сел на коня и пустился
в путь.
Долго странствовал он по чужим землям,
попал в темное и светлое царства и кого только
не повстречал на пути — Гога-Магога,
Азнавура, разных диких зверей. Со всеми ими он
бился, всех он поборол, но и из слуг его никто
не уцелел. Наконец, спустив все свое добро и
оставшись гол как сокол, он добрался до одного
чудесного, невиданного дворца. Дворец этот
был построен в незапамятные времена из
больших каменных глыб и железа. Бадикан обошел
его со всех сторон, но не встретил ни одной
живой души.
— Боже ты мой, куда это я попал?
Подождав наступления вечера, он увидел, как
ко дворцу подходит стальное чудовище в мед-
ной шапке и в медной обуви, а лук его и стрелы
иэ прочнейшего железа, и когда ступало оно,
то дрожала земля.
Подойдя ко дворцу, оно понюхало воздух
и сказало:
— Человечиной пахнет. Я рыщу по горам и
по долам в поисках дичи, а дичь сама пришла
в мой дом. Эй, кто здесь, явись немедля, не то
поймаю и сотру в прах!
Бадикану ничего не оставалось, как
предстать перед чудищем, так как его меч и стрелы
не могли бы сразить этого зверя.
— Кто ты такой, что осмелился показаться
в этих местах, неужто не слыхал ты имени Хан-
Боху?
— Как же, слышал, потому-то и явился, чтоб
поглядеть на него. Я—Бадикан, исходил весь
свет, бился с дэвами и чудищами — и всех
поборол; пришел, чтоб и с тобой померяться
силами.
Хан-Боху, посмотрев на Бадикана, чихнул,
отчего Бадикан отскочил на целую десятину,
а потом и говорит Бадикану:
— Вернись, Бадикан, не бойся, вижу ты тоже
храбрец, я тебя не трону. Если хочешь,
оставайся у меня, прислуживай мне. А что до твоего
меча и стрел — они мне не страшны,
продолжай их носить — на охоте пригодятся.
Бадикан согласился и на время поступил
к нему в услужение.
Однажды Хан-Боху сказал Бадикану:
— Видишь, братец, мне смерть и болезни не
страшны, но сердце мое гложет одно горе:
У восточного царя имеется дочь — она краше
солнца; семь раз пробовал я ее похитить — не
удалось. Достань мне ее, — дам тебе все, чего
ни попросишь. Бери из казны моей денег,
бери лошадь и оружие и отправляйся в путь.
Бадикан согласился и поехал за царской до<
черью. Добравшись до города, где сидел ее
отец, он переоделся в тамошнюю одежду,
поступил в работники к садовнику и работал при
царском дворце. Царская дочь, смотря из своего
окна в сад, приметила, как Бадикан в свободное
от работы время, принарядившись,
расхаживает по саду, и он приглянулся ей. И стал
Бадикан сниться ей во сне. Снилась и она
Бадикану.
Не раздумывая долго, царевна послала
служанку сказать Бадикану о своей любви.
Бадикан же дал ей знать о том, что он —
царевич, совершил много подвигов и, услышав об
ее славе, явился сюда поглядеть на нее.
Поглядев — полюбил и ждет ее приказа.
Город тот охранялся строго, так как царь
ожидал нападения. В этом городе бились с
врагами женщины наравне с мужчинами. Царевна
дала знать Бадикану, чтоб он вышел погулять
за черту города, куда выйдет и она, и если он
храбрец, пусть похищает ее.
Как только царевна с сорока служанками
появилась на берегу моря, Бадикан,
прискакавший на коне, схватил ее, посадил за собой,
ударил коня и улетел как орел. Служанки
растерялись от неожиданности. Пока докладывали
царю о случившемся, и стар и млад собирались
на выручку царевны. Бадикан успел спрятать
девушку в укромном месте, вышел навстречу
царской рати и перебил ее. Потом он .снова
вэял девушку к себе на седло, помчался,
переплыл море и стал у дворца Хан-Боху.
— Бадикац, да чтоб я стала твоей
жертвой, — промолвила девушка, — за всю
дорогу ты мне ничего не сказал — умоляю,
скажи, — для себя ли ты меня похитил?
— Уж раз называешь имя бога, я должен ска-,
зать тебе правду. Я тебя похитил для Хан-
Боху,— ему я дал слово.
— Сколько бы ни старался Хан-Боху, не мог
бы завладеть мною. Не думай и ты, что меня
мог бы похитить, если бы я сама не пошла ла
это. Да чтоб в черном ходили де-.
вушки — они рабыни своего сердца. Я ради
тебя дала себя похитить, если ты меня не
возьмешь, утоплюсь в море, брошусь со скалы,
стану кормом рыб и хищников.
И стала девушка проклинать мужчин за их
жестокость и коварство, дав себе слово живою
не даться в руки Хан-Боху.
Сжалился над царевной Бадикан и поклялся
освободить ее из рук Хан-Боху и жениться на
ней. Но тут пришел Хан-Боху, поблагодарил
Бадикана за услугу и повел девушку в свои
покои. Он обращался с царевной очень ласково,
боясь, как бы не наложила она на себя руки.
— Как ты себя чувствуешь, дорогая моя,
чего бы тебе хотелось, чтобы я мог утолить
твое желание?
— Будь здоров, я хорошо чувствую себя
у тебя, но знай — отец и мать с меня взяли
слово, что семь лет я должна оставаться
непорочной, иначе они проклянут меня.
Армянские сказки
— Хорошо, .— ответил Хан-Боху, — уж раз
ты у меня — вытерплю не семь, но и
семнадцать лет.
Заключив такое условие, оба они попросили
Бадикана остаться у них во дворце и быть
посаженным отцом на свадьбе.
Так жили они некоторое юремя. Но царевна
и Бадикан были в смущении. Замышлять
убийство Хан-Боху они и думать не смели, так как
стрела и меч против него были бессильны;
а если бы тайком убежали от него, все равно
он бы их настиг.
Однажды, когда Хан-Боху, положив голову
на колени девушки, беседовал с ней, царевна
попросила его:
— Расскажи-ка мне, как это ты умудряешься
оставаться в живых, когда на тебя нападает так
много врагов? Где же хранишь ты свою душу?
Значит не любишь меня, если скрываешь.
Нечего мне тогда и жить на белом свете!
Хан-Боху не мог устоять перед этими
словами девушки.
— На семь дней пути отсюда есть белая гора.
Там живет белый, непобедимый бык, он не
допускает к себе ни человека, ни зверя. Раз
в семь дней он поднимается на вершину горы,
утолить из родника жажду. Выпив семь
глотков, бык возвращается вниз. В животе этого
быка живет белая лисица, в животе белой
лисицы есть белый ларец, а в ларце живут семь
белых птичек. Они-то и есть моя душа, — тайны
моих семи сил. Нельзя ни быка побороть, ни