и весть о появлении кота разнеслась по всей
стране.
Мышиный царь собрал великий совет,
укрепил границы и написал письмо царю
черепах с просьбой послать ему на помощь против
кота несколько тысяч воинов в броне. Написал
также царю ежей, прося от него несколько
тысяч колючих воинов. За эту помощь мышиный
царь обещал царям черепах и ежей платить им
дань в течение десяти лет, если только
избавится царство мышей от кота. Не успел он
подписать бумагу, как прибежала собака и
сказала, что привяла послом от кота.
— Если хотите, — говорила собака, — чтоб
всемогущий кот не истребил все мышиное
племя, пусть мышиный царь пошлет к коту не-
сколько жирных мышей, умеющих плавать, и
пусть они повезут кота и меня по морям.
Мышиный царь выполнил это требование
кота. Он выделил семь жирных мышей.
— Довольно! — сказала собака.
Когда мыши предстали перед котом, тот
велел им броситься в море, за ними бросилась
в море собака, на которую сел кот, и они стали
плыть по морям. Добравшись до средины семи
морей, они увидели остров, на котором
высился дворец. Кот приказал мышам войти во
дворец и достать у старика перстень. Дело
было ночью. Во дворце все спали. Мыши
прогрызли в стене дырочку, добрались до покоев,
где спал старик. Но на пальце старика перстня
не оказалось. «А может, он спрятан у него во
рту?» — решили мыши. Тут одна из них
запустила хвостик в лежавшую рядом со спящим
табакерку с нюхательным табаком и потом
сунула кончик хвоста в ноздрю старика. Тот
чихнул, перстень- вылетел изо рта, мыши
подхватили его и доставили коту. Кот за эту услугу
возвел семерых мышей в ханский сан. Когда
кот и собака вернулись к своему хозяину и
положили перед ним перстень, тот повертел
камень и вернул себе на старое место дворец
и царевну. Во дворце был и тот старик,
высохший от испуга.
С этих пор сын старухи никогда не
расставался с котом и собакой и не чаял в них души.
Г. С'рвандзтян. «Хамов-Хотов».
Записана в Турецкой Армении.
своей страны и приказал им сшить ему одеяло
по его росту: не длинно и не коротко Никто
из портных не мог исполнить желания царя,
и он велел отрубить всем им головы.
После этого пришел к нему еще один
портной.
— Царь, — сказал он, — я сошью тебе одеяло,
и оно тебе будет впору: не длинно и не
коротко. Прикажи — возьмусь за работу.
— Ладно, шей, — ответил царь, — но смотри,
предупреждаю заранее, если оно будет хоть
немного длинно или коротко, прикажу отрубить
тебе голову.
— Согласен, — ответил портной.
Он взялся за работу, сшил одеяло нарочно
немного покороче, принес и положил перед
царем; сам же под фартуком спрятал хлыст.
— Царь, будь здоров, — сказал портной, — я
принес тебе одеяло, какое ты хотел; посмотри,
доволен ли ты.
-— Дай-ка погляжу, впору ли оно.
Царь лег, натянул на себя одеяло, но ноги
его остались непокрытыми. Тогда портной
достал из-под фартука хлыст и стегнул им по
голым ногам царя. Царь сейчас же спрятал
ноги под одеяло.
— Держи ноги по длине своего одеяла, —
сказал портной.
Услышав эти умные слова, царь ничего не
сказал портному, щедро вознаградил его и
отпустил с миром.
Недаром говорит пословица:
— По одежке протягивай ножки.
Т. Н а в а с а р д я н. «Армянские на-
родные сказки», кн. III. Записана
в араратской деревне.
Жил-был царь. Однажды он послал во все
стороны трубачей^ которые стали кричать
народу:
— Эй, вы! Кто иэ вас лучше всех солжет,
тому царь даст золотое яблоко!
Стали приходить к царю отовсюду: царевичи,
дети назиров, визирей, — одним словом, очень
много людей, но никто не мог угодить царю.
Пришел, наконец, к царю бедняк с большим
кувшином в руке.
— Чего тебе надо? — спросил царь.
—¦ Здравствуй, царь, — ответил бедняк, — я
пришел получить свои деньги: ты ведь мне
должен кувшин золота.
— Врешь ты, — ответил царь, —- я тебе
ничего не должен.
— Вру? Так дай мне золотое яблоко, коли
я вру.
Царь, поняв его хитрость, стал отнекиваться:
— Нет, ты не врешь.
— А не вру, так плати долг.
Царь, видя, что лгун* выиграл, ни слова не
сказав, достал и дал бедняку золотое яблоко.
Т. Навасардян. «Армянские
народные сказки», кн. III. Записана
в араратской деревне.
Жил-был поп. Однажды, когда надо было
служить обедню, он встал рано утром и пошел
в церковь.
Его жена должна была в этот день печь
хлеб. Растопила она тондир и начала
выпекать хлеб. От жара тондира лицо попадьи
до того покраснело, что стало похоже на
яичницу.
В это время по улице проходил нищий.
Услышав запах свежего хлеба, он сказал про себя:
«пойду-ка попрошу кусочек».
Открыв дверь, он вошел и остановился у
тондира. Но, увидев раскрасневшиеся щеки
попадьи, нищий совсем забыл о хлебе и все
смотрел ей в лицо. При виде нищего попадья, по
тамошнему обычаю, сейчас же вынула из тон-
дира горячий хлебец и протянула ему. Но
нищий отказался.
— Так чего же ты хочешь, дядя? — спросила
попадья.
— Мне ничего не нужно. Молю тебя только
об одном: дай, ради бога, расцелую тебя в обе
щеки и уйду.
Попадья, услышав имя божие, не устояла:
осмотрелась по сторонам и, видя, что никого
нет, молча подставила щеки нищему. Тот
хорошенько, со смаком, поцеловал ее в обе
щеки и пустился наутек.
После службы поп вернулся домой и, увидав*
жену, занятую выпечкой хлеба, сказал:
— Жена, я хочу спросить у тебя одну вещь,
но, смотри, говори правду.
— Ну, что ж, спрашивай, отчего не ответить.
— Не согрешила ли ты сегодня?
Попадья стала было отпираться, но, видя,
что ноп сильно настаивает, рассказала подробно
все, что с ней случилось.
^— Сегодня,— начала она, — пришел к нам
нищий. Дала я ему хлеба, а он не взял. «Чего
же тебе надо?» — спрашиваю я его. «Умоляю
именем бога, подставь мне щеки, поцелую
разок». Ради бога я подставила ему щеки, он
поцеловал и ушел. Вот и все, муж мой: не знаю
теперь, согрешила я или угодила богу —
поступай со мной, как хочешь.
— Если, жена, ты так любишь бога, —
ответил поп, — то погляжу я, бросишься ли ты ради
него в тондир.
При этих словах попадья положила в
сторону рапату \ перекрестилась и бросилась в
пылающий тондир.
По велению бога, тондир сейчас же
наполнился водой, а попадья превратилась в
прекрасную рыбку и начала в ней плавать.
Т. Ндвасзрдян. «Армянские
народные сказки), кн. III. Записан/
в араратской деревне.
Жили-были муж и жена. Был у них один-
единственный сын. Однажды отец взял его
о собой, чтоб отдать мастеру в ученье. Дойдя
до родника, крестьянин остановился напиться,
утолил жажду и сказал: «Охай!» Сейчас же
из-под воды вышел Охик и, став перед ним,
спросил:
— Что тебе от меня нужно? Куда держишь
путь?
— Иду отдать сына в ученье, — ответил
мужик.
— Дай его мне, я хороший мастер.
Отец отдал ему сына, и Охик, взяв мальчика,
спустился к себе вниз под воду. Крестьянин
вернулся домой.
Прошло некоторое время, и родителям