Однажды он зашел * гсзфейцкь Ашуги -узнали
в нем ученика Лохмана и стали задавать
загадки друг другу.
— А вот я вам задам загадку, разгадайте, —
сказал он ашугам.
— Нет, ты ученик Лохмана, мы с тобой
тягаться не сможем.
— Я саза вашего не возьму, не нужны
мне также и ваши деньги, — ответил ученик
Лохмана ашугам и стал петь:
Кто тот, кого вода не мочит,
Кого земля не кроет ржой?
Кто в небесах гремит-грохочет,
Кто тот, что стонет под землей?
Никто не мог разгадать. Тогда он сказал:
То селезня вода не мочит,
То золото не кроет ржой,
То тучи на небе грохочут,
То Лохман стонет под землей.
Эминский сборник, вып. II.
Записана в Турецкой Армении С. Айкуни.
1 По обычаю, существующему у народных певцов-
ашугов Армении, побежденный при состязании певец
обычно отдает свой музыкальный инструмент (саз,
кяманча) победителю.
I
Жили-были муж и жена, да была у них дочка,
которую они отдали в ученье соседу. Прошло
месяц, два, три. Однажды мастер и говорит
девушке:
— Возьми кувшин, поди за водой.
С тех пор месяц, два, три девушка ходила за
водой.
Раз, когда она подошла к роднику, вышел
оттуда седобородый старик и говорит:
— Девушка, быть тебе прахом—если умрешь;
быть тебе мертвецом-молодцом, — если
поживешь!
С тех пор месяц, два, три девушка стала таять.
Она сильно исхудала. Раз, когда она пошла
к родным, отец ей говорит:
— Ты больна, дочка, верно, тебя отравили
чем-нибудь, что так исхудала.
— Меня не отравили, и я не больна: мой
мастер послал меня к роднику за водой. Из
родника вышел старик и сказал мне: «Быть тебе
прахом—если умрешь; мертвецом-молодцом —
если поживешь».
Подумали-подумали отец с матерью.
-— Муженек, ты должен взять дочку нашу
ц чужой край, — сказала мать.
Отец> вэял дрлку и пустился щ путь.
Долго ли, коротко ли они шли: день-два,
месяц-два — неизвестно, наконец, дошли до
одного города.
—¦ Ты подожди меня, я пойду за нуждой —
вернусь, — сказал отец дочери.
Девушка стала поджидать отца у стены.
Вернувшись, отец не нашел дочки на месте:
стена раскрылась, и дочка вошла в нее. Не
найдя дочки, отец решил про себя: «Это дело
рук мертвеца-молодца, это он похитил мою
дочку», — и вернулся во-свояси.
Девушка же, идя дальше, раскрыла семь
дверей и, войдя в последнюю, нашла там
мертвеца. «Нашла-таки
мертвеца-молодца!»—подумала она.
Тут девушка села, положила голову мертвеца
на колени, берегла и ухаживала за мертвецом:
год, два, три, четыре. Раз как-то, взглянув
в окно, видит девушка цыган, а за ними
плетется молодая цыганка и просит, умоляет взять
ее с собой:
— Берите, молю вас, меня с собою, я —
бездомная, сирота!
Но цыгане ушли, даже и не посмотрев на нее.
Тогда цыганка стала плакать. Девушка
пожалела ее и подозвала:
— Иди, сестрица, схватись за подол моего
передника, я тебя подниму наверх.
Цыганка схватилась за подол передника, и
девушка подняла ее к себе. Три года она
прожила у девушки.
Видя, что семь лет истекли, и мертвец-моло-
лодец должен проснуться, девушка говорит
цыганке;
— Положи голову мертвеца-молодца к себе на
колени, я пойду и помоюсь. Когда молодец
шевельнется раз — ты меня не зови; шевельнется
два — ты меня не зови. На третий раз ты меня
позовешь: молодец проснется, и мы дождемся
нашего счастья.
II
Девушка пошла помыться, а цыганка села и
положила голову мертвеца-молодца к себе на
колени.
Мертвец-молодец дважды шевельнулся —
цыганка не позвала девушку. Шевельнулся третий
раз — не позвала, и мертвец-молодец,
проснувшись, взял себе цыганку в жены. Девушка же,
выходившая молодца, стала служанкой у
цыганки.
Мертвец-молодец каждый день наказывал
цыганке кормить, поить девушку.
Часто молодец выходил побродить и
возвращался домой через день — два—неделю.
Однажды цыганка говорит ему:
— Поди, купи мне для платья полосатую ма-
нусу *.
— Да ведь манусу носят курдянки, лучше я
тебе куплю платье, которое носят армянки,—
ответил мертвец-молодец.
— Нет, я хочу манусу, ее мне и купи.
— Ладно, — согласился молодец, — а теперь
поди спроси свою служанку, чего бы она
хотела, чтобы я ей купил.
Цыганка пошла, спросила.
Мануса — ткань, вырабатывавшаяся в г. Манусе,
находящемся в Малой Азии, недалеко от Смирны.
— Я бы хотела, чтобы мне мертвец-молодец
купил куколку, кувшинчик и чашку яду, —
ответила та.
Молодец отправился на рынок, купил для
цыганки манусу и повернул домой, но по дороге
вспомнил поручение служанки и опять пошел
на рынок, купил куколку, кувшинчик и чашку
яду.
Придя домой, молодец сказал цыганке:
— Видать, у служанки твоей большое горе,
не то не просила бы меня купить ей яду.
Смотри за нею — как бы она не наложила на себя
рук.
Получив свои вещи, девушка расставила их
перед собою и стала рассказывать им все то, что
произошло с ней. И она спрашивает их:
— Куколка, кувшинчик, кому из нас сгинуть?
Семь лет я ходила за молодцом, ко пришла
цыганка— отняла его у меня!
А куколка и кувшинчик ей в ответ:
— Мы сгинем, а ты живи!
Когда девушка трижды повторила свои слова,
мертвец-молодец крикнул ей:
— Пусть сгинут куколка и кувшинчик, а ты
живи!
При этих словах куколка и кувшинчик
сгинули.
Тут только и узнал мертвец-молодец, кто его
настоящая суженая.
Эминский сборник, вып. IY.
Москва. Записала в Турецкой Армения
С. Айкуни.
Жила-была злая женщина. Она изводила
мужа, а тот ничего не мог поделать с ней.
Однажды, когда стало мужу невмоготу, он взял
меток и говорит жене:
— Пойдем соберем в поле сухого навозу.
Жена пошла с мужем. Когда они добрались
до колодца, муж говорит жене:
— Дай-ка я спущу тебя в колодец, достань
воды — напьемся.
Та согласилась. Но, спустив жену, он тотчас
же побежал, раздобыл большой камень и
закрыл им отверстие колодца. Потом он поискал
змею и тоже бросил ее в колодец. Поймал
волка и медведя — бросил тоже вслед за змеей.
Жена снизу крикнула:
— Что же, ты этак думаешь избавиться от
меня? Погоди, выйду отсюда, проучу я тебя!
— Звери не дадут тебе выйти из колодца! —
ответил муж сверху и вернулся к себе домой.
Спустя неделю он говорит себе: «Дай-ка
пойду к колодцу посмотрю, что стало с женою».
Придя туда и сдвинув камень, он услышал
вой зверей:
—- Умоляем, спаси нас Фт этой женщины,
покою от не§ нет, — век не забудем твоего
добра.
Муж, спустив веревку, поодиночке вытащил
змею, волка и медведя и отпустил их на все
четыре стороны.
— Вытащи и меня, не то худо тебе будет! —
крикнула жена.
— А ты поумнела, чтоб я тебя вытащил?
— Это не твое дело, говорят тебе—вытащи!
Муж спустил веревку и вытащил жену.
Как только она вышла, тут же, у колодца,
набросилась на мужа и хорошенько его
исколотила:
— Да чтоб я тебе посыпала
голову пеплом, — как это ты посмел лишить
меня моего очага! Пойдем-ка домой, не такую
еще головомойку тебе задам! — накричала она
на него в сердцах и вернулась домой.