— Какая мать? Неужто она еще что-нибудь
выкинула? Мы пришли к тебе с жалобой на нее.
Тут царь разгневался и велел во что бы то
ни стало поймать старуху. Старуху поймали
и привели к царю. Тот ее исколотил до того,
что она перестала дышать. Потом царь
приказал обернуть ее тело в войлок и отдать
погонщикам мулов, чтобы они бросили ее в море.
Погонщики навьючили тело старухи на мула
и отправились к морю. Неподалеку от моря
старуха очнулась, приподнялась и села.
Погонщики опешили.
— Вернитесь к царю, — сказала им
старуха,— и поздравьте его: скажите, что, мол, твоя
матушка ожила. Я завещала, чтобы после моей
смерти меня бросили в море.
Погонщики мулов поспешно вернулись к царю
и доложили:
— Царь, поздравляем, мать твоя ожила и
просила прислать за ней людей, чтобы ее
доставили к тебе.
— Да чтоб обрушился ваш дом!
Бегите назад, поймайте ее и доставьте сюда. —
приказал царь.
Когда они побежали назад, там уже -не
оказалось ни старухи, ни мулов: старуха загнала
мулов в лодку и переправилась на другой
берег. Погонщики вернулись с пустыми руками.
— А где же старуха? — спросил царь.
— Царь, — ответили те, — покуда мы
добрались до берега, она уже успела погрузить
мулов на судно и выйти в море.
Царь сказал женщине, нищему и купцу:
— Что же я могу сделать для вас, раз она
со мной сыграла такую штуку?
Те повесили головы и отправились восвояси.
«Маргаритнер», кн. II. Записана
в араратской деревне (Вагаршапат).
Шли два человека и беседовали между собой.
Один спросил у другого:
— А вот скажи, кому следует пойти
вперед — правому или неправому?
— Правому.
— Нет, неправому.
Они побились об заклад, что спросят об этом
у первого же встречного, и кто из них
выиграет, тот вырежет другому глаза. Вскоре они
набрели на старика, и неправый спросил у него:
— Дед, кому следует пойти вперед —
правому или неправому?
— Неправому, — ответил старик.
— Вот видишь, — сказал неправый, — дай
вырежу тебе глаза.
Старик достал из кармана нож, дал
неправому и говорит:
— На, вырежь.
Неправый вырезал правому глаза и бросил
его у ворот развалившейся мельницы. Спустя
некоторое время, возвратился владелец
мельницы и увидел правого.
— Что ты тут лежишь, дружище?
Правый рассказал ему все, что с ним
случилось.
— Вставай, пойдем ко мне, — до каких же
пор будешь тут лежать.
— Нет, — ответил правый, — я не пойду
к тебе, а лучше проводи меня на мельницу. Я
останусь там до утра, а после подумаю, что
мне делать.
— Да ведь на моей мельнице водятся черти—
они тебя погубят.
— Чертей я не боюсь—пусть будет, что
будет.
Мельник взвалил правого себе на плечи,
понес и положил его в углу на мельнице, а сам
вернулся домой.
В полночь на мельнице поднялась суматоха:
отовсюду туда слетались черти. Один из них
сказал:
— Я свел с ума царскую дочь.
— Велика важность, — ответил другой, —
если убьют черную собаку пастуха и кровью
собаки помажут тело девушки — она исцелится.
— А я вчера встретил двух путников,—
сказал, третий, — споривших между собой о том,
кому следует пойти вперед — правому или
неправому. Я им предстал в виде старика, и они
меня спросили об этом. Я сказал, что
неправому, и, достав из кармана нож, дал неправому,
а тот вырезал глаза правому.
— Это тоже не ахти какая штука, — ответил
другой чорт. — Если слепец подойдет к чинаре,
стоящей у мельницы, да станет копать под
ней — появится вода; глаза у него в кармане —
он вложит их в глазницы, смочит водой и про-
зреет.
— А я поссорил двух людей над золотом,
находящимся под мельничным камнем, и они
убили друг друга, — сказал один из чертей.
Но тут запел петух, и черти мигом исчезли.
Утром пришел хозяин мельницы и спросил
правого:
— Ну что, брат, ночью с тобой ничего не
случилось?
— Нет, — ответил тот, -—ничего не
случилось. У мельницы есть чинара?
— Да, есть.
— Поведи меня туда и брось под ее тень.
Хозяин мельницы исполнил его просьбу и сам
ушел. Правый стал руками рыть землю и вскоре
почувствовал, что сочится вода. Глаза его были
у него в кармане. Он их достал, вложил в
глазницы, помочил водой и исцелился. Встав на
ноги, он поднял мельничный камень и нашел
там две меры золота. Захватив золото, он
отправился к пастуху, владельцу черной собаки.
Собака при виде правого хотела было
наброситься на него, но пастух во-время подоспел.
— Не продашь ли ты мне, пастух, эту
собаку?
— Нет, она не продажная.
— Я дам за нее сто рублей.
Услышав о таких деньгах, пастух даже
затрясся.
— Давай, давай, продаю!
Правый дал ему сто рублей, взял собаку и
пошел в ближайшую деревню. Тут он раздобыл
посудину, зарезал собаку, собрал ее кровь и
отправился в город к царю.
Явившись к царю, он поклонился ему и
сказал, что хочет исцелить царевну.
— А можешь ли ты исцелить ее? — спросил
царь.
— Потому-то я и явился, — ответил правый.
— Если исцелишь ее — я выдам дочку за
тебя замуж.
Правый, захватив кровь собаки, вошел к
царевне. Он поставил ее на ноги, смазал ее кровью
собаки, и от этого кожа девушки вздулась и
лопнула. Когда царевна очнулась и заметила
мужчину, она застыдилась и укорила его:
— Бесстыдник, что ты тут делаешь?
Дали знать царю. Царь сильно обрадовался
выздоровлению дочери. Девушку нарядили,
выдали замуж за правого и справляли свадьбу
семь дней и семь ночей.
Вскоре царь умер, и так как у него не было
наследника, зять занял его трон.
Прошло некоторое время. Однажды правый,
сидя у себя на балконе, увидел неправого,
проходившего по улице. Он велел своим назирам
вызвать его к себе. Неправого привели. Царь
спросил:
— Помнишь, у тебя был товарищ, куда он
делся?
— О каком товарище ты говоришь? У меня
не было товарища, — ответил неправый.
— Вспомни хорошенько.
Неправый долго думал и, наконец, вспомнил.
Царь велел ему рассказать все, как было. Тот
начал рассказывать: так и так — был у меня
товарищ, шли мы и заспорили, кому пойти
вперед — правому или неправому. Встретили
старика и спросили его. Тот сказал — неправому и
дал мне нож, которым я вырезал ему глаза.
'— Теперь не знаю,— закончил свай рассказ
неправый, — жив ли мой товарищ или умер.
— Хорошо, иди, — сказал царь.
— Куда мне итти? И зачем ты меня
расспрашивал?— возразил неправый.
— Так, — ответил царь.
— Умоляю тебя, скажи мне, зачем ты
расспрашивал?
— Я был твоим товарищем, — ответил царь
и рассказал ему всё, что случилось с ним после
того, как неправый покинул его у мельницы.
«Где это слыхано, чтоб правый стал царем,
а я нет?»—подумал неправый и, уйдя от царя,
прямо направился на мельницу. Войдя в нее,
он спрятался в углу. В полночь собрались
черти:
— Ах, как жаль, царская дочка
исцелилась!— сказал один из чертей.
— Исцелился и тот человек, которому я
вырезал глаза.
— Он стал даже царем,— сказал другой.
Тогда старший из чертей спросил:
— А может быть, на мельнице был человек
и подслушал нас? Поищите-ка хорошенько —
нет ли тут кого-нибудь?