разрешаешь или нет?
Сын ответил из ризницы, что бог разрешает.
Когда мать вышла из церкви, он бросился
Домой и опередил ее. Мать, придя домой,
поднималась по лестнице, а он вышел ей навстречу
и спросил:
— Ну, что сказал бог?
— Сынок,— ответила она,—бог сегодня от*
вета не дал и велел притти в следующий раз-
После этого она два раза ходила в церковь,
а сын всякий раз отвечал за бога.
— Сынок, — решила, наконец, мать, — бог
позволяет: поди и делай, что хочешь.
Сын пришел к зятю и стал просить:
— Зятек, возьми меня к себе в товарищи.
— А вот поглядим, можешь ли ты быть мне
товарищем.
Пошли они вместе и стали под тополем. Зять
заметил на верхушке дерева шапку.
— Ну-ка поднимись и достань шапку, —
сказал он юноше.
Тот попробовал вскарабкаться, а потом сошел
с дерева и сказал зятю:
—* Брат, поднимись-ка сначала ты; я
посмотрю, поучусь, а уж потом и сам поднимусь.
Зять, поднявшись немного, сбросил штаны и
повесил на дереве, чтоб не цеплялись за сучья,
взобрался на верхушку, снял шапку и,
спускаясь, заметил, что штанов уже нет.
— Куда делись мои штаны? —спросил он.
— Бери их, — ответил шурин. — Вот как
воруют.
— Да ты меня превзошел! — вскричал
зять. — Коли так, пойдем со мной.
— Куда же?
— Ограбить царскую казну.
Как задумали, так и сделали. Ограбили ночью
царскую казну и вернулись домой. Дома юноша
сказал зятю:
— Зять, я придумал дело.
— Какое?
— Дай мне два куруша, я пойду куплю на
базаре хлеба, понесу продавать во дворец и
узнаю, что говорят там про казну.
Зять дал ему два куруша, юноша купил хлеба,
понес во дворец продавать. Тут тысяцкий
сказал юноше, что ночью у царя ограбили казну.
— А что же вы будете делать? — спросил
парень.
— Мы хотим караулить в одном месте, чтоб
поймать вора, если он придет.
Юноша рассказал об этом зятю, и они в ту
ночь не пошли туда, где была засада, а
ограбили в другом месте и пришли домой.
На другой день юноша вновь взял у зятя два
куруща, купил хлеба и понес продавать во
дворец.
— Ночью опять был грабеж, — сказал
тысяцкий.
— А что же вы будете делать?
— Хотим ночью вырыть яму и наполнить ее
горячей смолой, чтобы вор попал в нее, если
вздумает притти опять.
Узнав об этом, парень ничего не сказал зятю.
Ночью, когда они вышли на работу, парень
попросил зятя итти вперед. Зять пошел вперед,
упал в яму и увяз по горло в смоле. Парень
сейчас же отрубил ему голову, взял ее с собой,
ограбил царскую казну в другом месте и
вернулся домой. Когда утром он опять пошел во
дворец продавать хлеб, тысяцкий сказал:
— Ночью мы поймали вора, но он был без
головы.
-— А что же вы будете делать?
— Будем ходить по городу и где услышим
плач — сожжем тот дом.
Парень сейчас же вернулся домой и наказал
домашним не плакать. Но по уходе юноши мать
и сестра стали плакать и кричать. Обходившие
город тысяцкие с воинами услышали плач
в доме парня, запечатали его двери и ушли.
Придя домой и найдя двери запечатанными,
юноша спросил, почему это случилось, и
домашние ответили, что они плакали, а тысяцкие
пришли, запечатали двери и ушли; нарень их
выругал. С наступлением темноты он, смешав
масло с сажей, запечатал двери других домов
точь-в-точь так, как было у них. Утром, когда
тысяцкие с воинами пришли, чтобы сжечь дом,
они увидели, что все двери во всем городе
запечатаны. Пошли и доложили об этом царю.
Царь, подумав, сказал:
-—- Коли так, я выдам свою дочь за того, кто
признается, что он вор.
Парень пошел в царский дворец и сказал, что
вор — это он.
— Ну, брат, это ты врешь!—возразили
тысяцкие.
— А вот доложите царю, что, если он хочет,
я покажу деньги, украденные из его казны.
Царь велел узнать, правду ли он говорит.
Тысяцкие пошли с юношей и, увидев яму,
полную золота, доложили царю, что парень
говорит правду. Царь приказал вызвать его к себе.
Когда парень явился, тот спросил:
— Сынок, скажи, ты мой вор?
— Да, — ответил он.
— В таком случае я выдам за тебя свою
дочку.
Но сделаешь ли ты для меня одно дело?
— Какое дело? — спросил парень.
— Соседний царь смеется надо мною, —
говорит, что это за вор, что до сих пор его не
могут поймать. Можешь ли ты проделать с ним
какую-нибудь штуку?
— Это пустое дело. Прикажи только дать мне
овцу и козла.
Когда привели овцу и козла, он их зарезал,
снял с них шкуры и, взяв их с собой, пошел
ко дворцу того царя. У дворца было озеро:
парень вздул шкуру козла, сел на нее и
переправился на другой берег. Потом он надел
шкуру овцы, прицепил к своим волосам
бубенчики, взял в руки копье, вбил имевшиеся с ним
сорок гвоздей в стену дворца, поднялся по ним
и увидел в окно царя, читавшего псалом. Он
тотчас же залез внутрь, размахнулся копьем,
зазвенел бубенцами и объявил, что пришел отнять
у него душу. Царь при этих словах стал
дрожать и молить дать ему три дня сроку. Юноша
сказал:
— Хорошо, будь по-твоему.
Спустился, вынул гвозди и притаился
у дворца.
Утром царь вызвал вельмож и сказал:
— Через три дня я должен умереть. Явился
ангел и хотел взять мою душу. Я стал молить
его дать мне три дня сроку, и он дал.
Вельможи стали над ним смеяться.
— Напрасно вы смеетесь, — сказал царь,—
если бы вы его увидели, у вас душа бы в пятку
ушла.
По прошествии трех дней тысяцкие и воины
решили убить ангела, если он явится. Парень
пришел, как в первый раз: размахнулся копьем,
зазвенел бубенцами, и, сколько тут ни было
тысяцких и воинов, все от испуга замерли, как
пчелы. Парень, увидя, что кругом никого нет,
схватил царя, зашил его в шкуру, вздул бурдюк
и переправился через озеро. Под городом, когда
он проходил мимо котельщиков, царь
спросил его:
-- Что это за шум? Где мы находимся?
— Лживый народ продан котельщикам, и они
бьют этих людей по голове, — ответил парень.
Царь так и забормотал в шкуре:
— Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Наконец они прибыли во дворец. Когда
вышел первый царь, парень развязал шкуру.
Увидев другого царя, зашитого в мешке, царь
сказал ему, показывая на парня:
— Вот, посмотри, — это мой вор.
Тот застыл от удивления.
Юношу нарядили в дорогое платье, посадили
в совете, и царь выдал за него свою дочь,
подарив ему половину своего богатства. Свадьбу
играли семь дней и семь ночей.
Они достигли своей цели, да достигнем и мы
своей.
Журнал «Базмавец» за 1897 г.
Венеция. Записана проф. Р. Аджаряном,
в Константинополе.
Жили-были мать и сын. Мать звали Асмар,
сына Бахдо. Однажды мать позвала сына и
говорит ему:
— Сын мой, отца у тебя нет, чтоб кормил нас
своим заработком; до сих пор я клянчила у того
и другого и вырастила тебя, а нынче я стала
стара, сил у меня больше нет, поступай-ка ты
к мастеру, научись какому-нибудь ремеслу,
а иначе мы с тобой помрем с голоду.
Речь матери не понравилась сыну. Он
заплакал и ушел из дому, чтоб только избавиться
от ее надоедливых просьб. Но, выйдя из дому,
он стал размышлять: «Куда же мне деться?
А впрочем—давай-ка я поступлю к гончару».
И, не долго думая, пошел он к гончару и