женщина осталась вдовой? У нее умер муж, так
пусть бы приставила к себе нового человека —
и опять стала бы не одна, а двое. Готов ей
служить, если она захочет!
— Ты обо мне, дурак, не заботься! — сердито
сказала жена визиря. — Говори лучше, какое
средство ты придумал для царевны?
Но шут подпрыгнул, ударил себя в лоб и
скороговоркой пропел:
Ах, глупа у шута голова!
Кто же станет на шута сердиться?
Чтоб одно снова стало два, —
Подойдет не всякая единица.
То, что есть, — то всегда и есть.
Чего лет — никогда не станет.
К сердцу сердце чужое не причесть,
Цифрой сердце никто не обманет!
Есть в палатах белый, как снег,
Румяный, как роза, храбрый красавец...
Пусть к Нунуфар прибавят «Арег»,—
Станет два, и от боли избавится!
Пропев эти слова, шут подпрыгнул несколько
раз и выбежал из комнаты. Жена визиря
прикусила язык и впала в раздумье. «Теперь я все
поняла, —> думала она. — Дурак расстроил мои
планы. Ну, хорошо же. Упеку я твоего Арега
в такое место, откуда он и не воротится!»
На другое утро она встала раньше всех и
пошла к царю.
— Государь, — сказала она, — я пришла тебе
сообщить радостную весть. Приснилась мне
наша царица и сказала, что единственное
средство для спасения Нунуфар — это живая вода.
— Жи-ва-я вода, — протянул царь. — Но кто
может достать живую воду?
— Государь, царица сказала, что достать ее
сможет только Арег.
Царь тотчас же позвал Арега и велел ему
отправиться за живой водой.
— Поезжай, сынок, — достанешь этой воды,
отдам за тебя Нунуфар, а с нею и все мое
имущество.
— И без такого обещания исполню,
государь, твою волю, — ответил Арег. — Да только
где искать эту живую воду?
— Кто может знать, где ее искать, сынок?
Добрые духи открывают это лишь своим
избранникам. Поворотись лицом на восток, объез-
жай все страны и государства, кого
повстречаешь — расспрашивай, и коли воды не
найдешь, так, по крайней мере, многое увидишь и
многому научишься. Казна моя для тебя
открыта, возьми золота и драгоценных камней,
сколько тебе понадобится.
III
Арегназан пустилась в дорогу на верном своем
коне, по имени Базик, которому за день
нипочем был и четырехдневный путь. Долго она
ехала, миновала много царств, много
перенесла бедствий, пока не достигла Волшебного
царства.
Однажды, жарким солнечным днем, Арегназан
остановилась на берегу озера, привязала Базика
в тени, сама уселась возле и, достав из сумки
еду, принялась утолять голод. Вдруг она
заметила, что стая голубей спустилась на берегу
неподалеку от нее; голуби скинули перья,
превратились в красивых девушек и бросились
в воду. Арегназан в первую мшгуту изумилась,
а потом захотела подшутить над ними и
поглядеть, что из этого выйдет; она незаметно
подкралась к берегу и спрятала перья одного из
голубей.
Девицы вышли из воды, накинули свои крылья
и улетели, но одна из них, не найдя крыльев
и стыдясь остаться нагою на берегу, бросилась
обратно в воду. Тогда Арегназан вышла к воде
с голубиными крыльями в руках.
Девушка-голубь по шею погрузилась в озеро и жалобно
запела:
Ах, отдай мне крылья, крылья,
Дай вспорхнуть и улететь!
Уж давно мне сны открыли
Все, что должен ты хотеть...
Ах, услышь мой огорченный,
Полный жалобою клич, —
Коль, девицей нареченный,
Хочешь мужества достичь,
Дай мне крылья, дай мне крылья,
Дай мне крылья, — и тогда
Все придет, что боги скрыли,
Все, — усы и борода...
Девушка-голубь умолкла и, склонив голову,
с нежнейшей улыбкой смотрела на Арегнаэан.
Но той так понравился напев, что она думала:
«Ах, не есть бы, не пить, а только слушать эту
песню!» И она стала просить попеть еще и еще.
Но пока голубь пела, сознание на минуту
покинуло Арегнаэан. Она почувствовала что-то
странное, хотя и очень сладкое. Наклонившись
к воде, она стала смотреть на себя: это было
точь-в-точь прежнее лицо ее, но только
обрамленное курчавой бородкой и черными
красивыми усами. И этот образ показался ей таким
прелестным, что она не могла на него
наглядеться.
«Это, видно я, — подумала она про себя.—
Теперь я, действительно, Арег».
— Прекрасный голубь, ты дала «мне то, чтс
было единственным моим желанием, —
обратилась она к девушке-голубю. — Так вот тебе твои
крылья, и еще, если можешь, достань мне
живой воды.
Девушка-голубь* накинув свои крылья,
вспорхнула и тотчас же принесла Apery в клюве сосуд
с живой водой, Арег спрятал его и весело
отправился домой, болтая с конем и сам отвечая
себе за коня.
IV
Не помня дороги, он ехал наугад, пока не
показались перед ним башни и строения
большого города. Он подъехал к городским воротам
и спросил у стражи:
-— Добрые люди, что это за город, и где
у вас останавливаются приезжие?
Но люди ничего не ответили.
Второй раз спросил Арег — и опять не было
ответа. Тогда он толкнул их: это были статуи.
Велико было его изумление, когда он увидел,
что перед ним окаменелый город. И что ни шаг,
то новая картина: тут толпа беседующих людей
с открытыми ртами; один ругал другого, да так
и окаменел; здесь свадебное пиршество со всей
обстановкой; продавец фруктов взвесил фрукты
и сыплет в корзину покупателя, и вдруг
окаменели и сам он, и весы, и фрукты, и
покупатель...
— Горожане!—крикнул Арег, надеясь
получить ответ.
Но возвратился лишь отзвук его крика.
В этом отзвуке Apery послышался чей-то
слабый стон:
— О..к...а...м...е...н...
Арег различил, откуда идет голос, и
поспешил туда. Он вошел в прекрасный дворец с
окаменевшими фонтанами и цветами; в саду он
наткнулся на каменного человека с живою
головой.
— Кто ты? — спросил Арег.
—- Воды... воды... — еле внятно пробормотала
голова.
— В вашем саду и вода окаменела, ну, да я
дам тебе каплю живой воды. Вот, напейся!
Он влил немного воды в рот статуи, и дрожь
пробуждения пробежала по всему ее телу. Она
медленно задвигалась всеми членами, наконец,
ожила и стала ходить. Тотчас же схватила
Арега за руку и, таща его за собой, испуганно
произнесла:
— Бежим, бежим, мой сын, спрячемся во
дворец, пока не увидела нас старуха!
Арег взял за поводья коня и, ошеломленный,
последовал за ожившей статуей. Во дворце он
спросил:
— Скажи мне, что это за старуха такая,
которую ты так боишься?
— Знай же, сын мой, что эта старуха —
страшная волшебница! По ее слову окаменел
мой город, и она каждый день приходит сюда
любоваться на свое злодейство. Я — царь этого
города, и зовут меня Андас; волею старухи я
окаменел наполовину, чтоб я мог видеть свое
бессилие.
— А не знаешь ли ты, в чем заключается
сила этой волшебницы?
— В жезлах, — ответил царь Андас.
— Так отнимем у нее эти жезлы и лишим
ее силы! — воскликнул Арег.
Но едва он произнес эти слова, как в небе
показалась старуха. Она летела верхом на
помеле и погоняла кнутом из змеиной кожи. Арег
вместе с царем Андасом выбежал ей навстречу.
Увидя Андаса, страпгаая старуха прыгнула
к нему, поднявши жезл, и зашипела:
— Кто заклятие нарушил,
Кто вернул Андасу душу?