— Эй! Эд!
— Джонни, нет! — подол моей ночной рубашки сполз на бёдра, накрыл их. Я снова подтянула лямки. — Не надо. Я не думаю, что он желал нам чего-то плохого.
— К чёрту! — сконфуженно выругался Джонни. — Пьяный сукин сын!
Вероятно, Эд не был настолько пьян или под кайфом, что не осознавал своих действий. Кроме того, я не могла объяснить, почему солгала, чтобы его защитить, хотя точно знала, всё происходящее всего лишь сон. В конце концов, меня уже посвятили в подробности его трагической судьбы.
— Забудь. Он видел только твою прекрасную задницу, не более того. С кем ни бывает?
Но Джонни не засмеялся. Всё ещё голый, он закрыл дверь на замок и повернулся ко мне. Его член, наполовину опущенный, влажно блестел. Джонни скрестил руки на груди.
— Уже несколько недель он ведёт себя, как придурок.
Не знаю, в чём разница, на мой взгляд, Эд всегда себя вёл, как придурок. Но, может, мне что-то не известно?
— Не нервничай.
— Я не нервничаю, знаешь, где у меня всё это уже сидит? — Джонни провёл большим пальцем по горлу. — Я даю этому малому крышу над головой, и он так благодарит меня?
— Может… может, тебе лучше выставить его за дверь, — не известно, откуда появилась такая мысль. Я знала, что после самоубийства Эда их компания распалась, но пока этого не произошло.
Значит… это уже было. Но не здесь. И не сейчас. Не в настоящий момент.
В моей голове всё перевернулось.
Я оглядела себя с ног до головы. Мои руки не оставили следов на комоде, хотя от сильного нажима до сих пор чесались ладони. Джонни что-то мне говорил, но я не могла понять ни слова.
Мне приснилось. Или же я погрузилась в темноту? Это был приступ? Не известно. Я разглядывала его лицо, тело, шевелящиеся губы. Всё ещё чувствовала его член во влагалище. Ощущала отзвуки оргазма. И упала, как подкошенная. Джонни подскочил ко мне.
— Эмм, всё в порядке?
Я сумела лишь выдавить:
— Да, всё в порядке. Немного кружится голова. Здесь очень жарко.
— Я принесу тебе попить.
Я позволила довести себя до кровати, села на край и свесила голову между ног, вдыхая запах нашего секса. Джонни принёс влажную тряпку, которую положил мне на затылок, и стакан воды. Я смогла сделать лишь пару глотков, как мой желудок перевернулся. Качая головой, я оттолкнула стакан и сосредоточилась на глубоких, медленных вдохах, которым научилась на сеансах медитации. Двумя пальцами нажала на точку на запястье, про которую узнала во время иглоукалывания.
— Тебе плохо? — Джонни гладил меня по спине.
— Только голова немного кружится, а так, ничего, — я вдыхала через нос, а выдыхала через рот. Тошнота, на мой взгляд, проходила слишком медленно. Между ног я видела кусок пола. И он двигался!
Джонни рисовал пальцем круги на моей спине и крепко держал прохладную тряпку на затылке. Я дышала, вдох — выдох. Вдох — выдох.
— Мне надо идти, — сказала я.
— Куда ты пойдёшь в таком состоянии, оставайся здесь, — возразил Джонни.
— Нет. Мне надо идти, — я поднялась. Зафиксировала ноги на полу. И не упала.
Джонни вздохнул.
— Ладно. Иди. Успокойся.
Я не хотела, чтобы он злился на меня, но, на самом деле, важно ли это? В моей голове всё перевернулось, всё такое запутанное, и очень много информации. Слишком много, чтобы её переварить.
— Куда я иду? — я стянула с затылка тряпку, прижала к лицу и зарылась в ней.
— Если б я знал. Ты мне не говоришь, — голос недовольный и немного разочарованный. — Ни телефона, ни адреса. Пришла и ушла.
— Но ведь я всегда возвращаюсь?
— До сих пор возвращалась, — Джонни произнёс эти слова таким тоном, будто сомневался, что так будет всегда.
Я отняла тряпку от лица.
— Ты никогда не видишь, как я прихожу и ухожу?
— Я часто видел, как ты приходила, — ухмыльнулся он. Я бы ответила на эту ухмылку, но мой желудок до сих пор бунтовал.
В этом пазле не хватало каких-то ключевых деталей. Я видела картину целиком. И даже знала, какие части надо вложить. Но их не находила. Или, возможно, просто не хотела искать. В этот момент я почувствовала, как на меня навалилась страшная усталость.
«Если это сон, я в любой момент могу проснуться. Незамедлительно. Или приступ? Мне нельзя останавливаться… Уйти из комнаты, от Джонни. Я могу исчезнуть, как джин. Я должна это сделать».
Я шагнула к двери, не выпуская Джонни из поля зрения. Не хочу исчезать, не хочу превращаться перед ним в бесплотный дух.
— Я вернусь, Джонни. Обещаю.
Парень наклонился, поднял шорты и оделся. Не глядя на меня, отвернулся, плечи поникли. Он не ответил.