— Могу с тобой согласиться, — голос у Джен опять сострадательный, но без жалости. — Итак, в чём проблема? Я знаю, что ты с удовольствием прожила бы и без приступов.
Я засмеялась.
— Да, что-то такое есть. Во снах всё гораздо проще. Не о чем беспокоиться, и у меня есть Джонни.
— В реальной жизни он тоже у тебя есть.
— Я ему ничего не рассказывала о галлюцинациях. Не хочу, чтобы он думал, что это только из-за фильмов, позирования или других вещей, чем он занимался в прошлом, ты понимаешь? Я люблю Джонни сегодняшнего, — я сделала маленькую паузу. — По крайней мере, я так думаю.
— Разве это неправильно, влюбиться в него из-за его прошлого? — спросила Джен. — Нет ничего плохого в том, что он добился того, чтобы им восхищались. Джонни не стыдится того, чем занимался, он просто дальше развивался, не так ли?
— Полагаю, что да, — я не могла объяснить, почему всё воспринималось в искажённом свете. — Тогда придётся ему сказать, что все мои обмороки всегда заканчиваются тем, что я попадаю в семидесятые и трахаюсь там с ним, длинноволосым и с бакенбардами. Что, к слову, чистая правда. Вот так, чёрт возьми.
Джен захихикала.
— Воспоминания более яркие, чем реальная жизнь.
— Нет, это не так. Просто там всё по-другому. Не реально, — сухо произнесла я. — Итак, ты полагаешь, что говорить ему об этом не стоит?
— Я не знаю, надо ли тебе держать свои галлюцинации в тайне, но не уверена, что ты ему о них скажешь. Ты стала бы ему рассказывать, если бы в твоих фантазиях фигурировал другой мужчина?
— Возможно. Хотя, если бы секс был бы таким же грязным, как с ним, то, наверное, нет.
— Ты имеешь в виду, что он может ревновать… к самому себе?
Я захихикала.
— Может быть. У меня очень странное восприятие. Но дело не только в сексе. В последний раз у меня был разговор с Эдом Д'Онофрио, и поверь мне, это было по-настоящему жутко и совсем не сексуально. Я знаю, поговаривали, что он — гений и всё такое, но его стихотворения наводят на меня ужас. И представь себе, я вообразила, что он написал про меня стихотворение.
— Фу, это и, правда, жутко.
— Да. Вот видишь, почему я не хочу рассказывать Джонни об этих вещах. Мне и так неловко, страшно и достаточно тяжело, что он должен справляться с моими приступами и работать моим шофёром. Я не хочу ему рассказывать, что мой мозг выдумал полную чепуху о нём и его старых друзьях, понимаешь? Это пугает. Очень пугает, — произнесла я несчастным голосом. — Я ощущаю себя сталкером.
— Ты никогда им не была, — Джен закатила глаза.
— Значит, было что-то другое, — возразила я. — К тому же, в этом виновата ты.
Подруга засмеялась, сделала последний глоток пива и поставила бутылку на стол.
— Я заразила тебя лихорадкой-Джонни. Ты хочешь получить противоядие? Думаю, что нет.
Мы засмеялись вместе. Рассказав ей всю историю, у меня будто груз свалился с плеч.
— Ты не думаешь, что это болезнь? Я имею в виду, эти фантазии, когда я брожу в темноте. Это не значит, что я несчастлива с ним. С настоящим Джонни, то есть. Это намного лучше, чем я себе представляла.
— Если бы ты активно пыталась проводить время в своих фантазиях, я бы волновалась. Но ты этого не делаешь. Причина приступов не в тебе самой, они ведь возникают просто так?
— Я бы сдерживала их, если бы могла. Даже если бы мне пришлось потерять горячую порнушку семидесятых.
— Ты говорила, что всегда знаешь, что это приступ, а не твои фантазии?
Я слизнула соус с куриного крылышка и проглотила.
— Да.
— А ты никогда не пробовала управлять галлюцинациями? Как сном. Некоторые люди это умеют.
Я задумалась.
— Нет. Обычно я понимаю, что нахожусь в темноте, но не пробовала что-то менять. Какой в этом смысл?
Джен наклонилась и посмотрела на меня серьёзным взглядом.
— Если ты сможешь контролировать происходящее, ты сможешь и зафиксировать, когда проснулась. Умышленно, я имею в виду. Если ты сможешь влиять на происходящее, то сможешь и прекратить приступ, когда захочешь, вместо того, чтобы ждать, когда само собой прекратится.
— Ты так думаешь? — я тоже склонилась. — С чего ты взяла? У меня эти приступы почти всю жизнь, и я никогда об этом не думала.
Джен пошевелила пальцами и издала таинственный вой.
— Я на редкость одарённая.
Я швырнула в неё подушкой.
— Это может сработать. Думаешь, получится?
— Есть лишь одна возможность выяснить, — ответила она. — Ты должна попробовать.
Глава 24
— Странные ощущения, — я уютно устроилась на кровати, под спиной пара подушек, ноги укрыты одеялом.