— Похоже, у вас всё под контролем.
Я пожала плечами.
— Раз это необязательно, то лучше обойдусь без таблеток.
Она положила руку мне на плечо.
— Я знаю. Но, как ваш лечащий врач, я обязана хотя бы предложить вам лечение, которое считаю лучшим. Даже если вы не захотите следовать моим советам.
Я кивнула. Доктор знала меня уже много лет.
— Я знаю. Но считаю, что таблетки на приступы не влияют никак. Приступ начался. Приступ закончился.
— Приступ начался. Приступ закончился, — повторила она. — Мне бы хотелось, чтобы мы нашли ответ получше.
Конечно, она этого хотела. И я мечтала об этом. Мои родители и друзья. И Джонни. Но объяснить природу приступов не мог никто, и мне приходилось мириться с действительностью.
К доктору Гордон меня отвезла мама. Мы хотели устроить день матери и дочери, поэтому я отказалась от услуг Джонни. После визита к врачу мы вместе пообедали, посмотрели какой-то фильм и поехали домой. Мама хотела порыться в моём платяном шкафу, вдруг ей подойдёт что-нибудь из одежды.
В растрёпанных чувствах я смотрела, как мама мерила вещи. Она худела, а я… нет.
Но, несмотря на это, за маму я была рада. Она крутилась передо мной в длинной цыганской юбке, которую я купила на распродаже, но так ни разу и не надела. Юбка не подошла мне по размеру и относилась к разряду импульсивных покупок, когда цвет не тот и материал не радует. Но мама в ней выглядела сногсшибательно, о чём я ей и сказала.
— Ты, правда, так думаешь? — она пригладила юбку по бокам и опять закрутилась перед зеркалом. — Мне нравится, хотя сама бы никогда такую не выбрала.
— Знаю. Наверное, это судьба, что в тот день я увидела её у Маршалла.
Как я и предполагала, мама посмотрела на ценник.
— Я отдам тебе деньги.
— Нет, не надо, — покачала я головой и погрозила пальцем. — Ни в коем случае.
Она вздохнула.
— Эммелин.
— Нет, нет, — я нашла в шкафу подходящую блузку и протянула маме. — Попробуй её с юбкой.
Мама замерла и глянула на меня через плечо.
— О, пока я не забыла, в моем багажнике лежит для тебя пара коробок. Твой папа нашёл их на чердаке, когда мы разбирали вещи для церковной распродажи.
— Я принесу, — бросив остатки вещей, которые собиралась разобрать, на кровать, я схватила ключи от её машины.
Ящики оказались с крышками и ручками, чтобы их можно было легко перенести, но их содержимое весьма тяжёлое. Я поставила ящики в гостиной, оставив входную дверь приоткрытой, чтобы немного проветрить. Между тем, мама уже переоделась в свою одежду и спустилась по лестнице.
— Что это? — я сняла крышку с одного из ящиков и обнаружила в нём стопку бумаг, книги и маленькие игрушки.
— А, это вещи, которые ты оставила.
Я уставилась на маму.
— А ты никогда не думала, что я их оставила, потому что они мне не нужны?
Она закатила глаза.
— Тогда выкини их. Мне дополнительный мусор тоже ни к чему.
Конечно, она имела в виду совсем другое, но эти слова больно ранили меня. Я почувствовала, как передёрнулось моё лицо. Мама тоже это заметила. Она села передо мной и забрала крышку из рук.
— Я имела в виду не это.
— Всё в порядке, — сказала я.
— Нет. Посмотри на меня.
Я не хотела смотреть на неё, так как знала, что сразу же начну рыдать. Такая слезливая реакция на чувства могла произойти только между матерью и дочерью.
— Ах, дорогая, — мама обняла меня и погладила по голове. — Что случилось? Ты опять заболела? Что-то с твоим мужчиной?
Смешно, ведь неделями с её уст слетало «Джонни», но сейчас при одном лишь подозрении, что он явился причиной моих слёз, назвала его «моим мужчиной».
— Нет. С ним всё в порядке. Не знаю, что вы с папой там об этом думаете, но на самом деле всё не так.
— Это неправда, что я не знаю, что о нём думать, — возразила мама. — Я порой задаюсь вопросом, каково это иметь зятя, который по возрасту может быть моим мужем.
Я рассмеялась сквозь слёзы.
— В настоящее время женитьба не относится к теме наших разговоров. Так что, мама, не волнуйся.
Мама фыркнула. Как же мне знакомо такое выражение эмоций!
— Посмотрим.
— В любом случае, дело не в нём. В последнее время у меня нет серьёзных проблем. Напротив. Доктор Гордон сделала ещё одно КТ, но только для проформы. Она не ожидает получить каких-то новых результатов.
— Почему ты тогда плачешь, дорогая?
— Я просто хочу… — теребила я свои изношенные джинсы. — Я не хочу больше жить с вами, но знать, что ты рада моему отъезду, это уже чересчур… Пойми меня правильно, я очень хорошо знаю…