Но не спала…
Глава 20
Я верчусь в кровати и запутываюсь в чужих простынях. Слышится звук сливного бачка в туалете, шаги босых ног, спустя секунду Джонни проскальзывает ко мне в постель. Голый. Я тоже голая.
– Ты проснулась? – руки Джонни скользят по моему телу.
Я оборачиваюсь в его сторону.
– Да.
– Ты опять задумалась?
– Опять? – смеюсь я тихонько и теснее прижимаюсь к нему. – Я всегда думаю.
– О чём ты задумалась?
– О тебе, – говорю я. – О том, что здесь. О нас. Обо всём.
Его рука касается моего живота.
– А что с нами? Со всем, что здесь?
– Ну, только, что… – издаю тяжёлый вздох и поворачиваюсь так, чтобы видеть его лицо. Я пристраиваю свои бёдра у него между ног, чтобы как можно теснее прижаться к нему. – Я не знаю, как долго это продлится. Это всё.
– Никогда нельзя быть в чём-то до конца уверенным. Это нормально.
– Легко говорить в темноте.
Джонни смеётся.
– Действительно, темно. Ты хочешь, чтобы всё закончилось? Между нами?
– Нет, не хочу. Но это произойдёт.
– Тогда надо использовать время наилучшим образом.
Я чувствую, как его член затвердел, и мой смех сменяет вздох.
– Да, полагаю, что надо.
Он целует меня, я щурюсь. Мои руки гладят его широкие плечи, гладкую грудь, накрытый мягкой хлопковой простынёй, зад.
– Джонни?
– Да, детка, – со мной говорил уже сегодняшний Джонни. Я узнала это по немного грубому тембру голоса.
– Я думала, ты сказал… – у меня перехватило дыхание. – Я думала, ты сказал, что не хочешь…
– Ох, Эмм, – его рука скользнула под мою футболку, провела по голым бёдрам. – Как ты могла подумать, что я этого не захочу?
Он перевернулся и вдавил меня в матрас. Я упёрлась руками в его тело, скрестила наши пальцы, чтобы сохранить спокойствие. Хотя у меня не было намерения сопротивляться, мне это очень нравилось.
Мы долго целовались. Нежный и медленный поцелуй, который становился всё глубже и страстнее. Мужчина отпустил мои руки, чтобы стянуть с меня футболку, целовал мои груди, нежно посасывал соски, и у меня появилось чувство, что я сейчас задохнусь. Затем он провёл своими горячими губами по моему животу, спускаясь всё ниже и ниже. Я чувствовала, как его щетина царапала мои бёдра.
Когда Джонни поцеловал меня между ног, я громко задышала и положила руку ему на голову. Он не останавливался.
– Тебе нравится, – бормотал он в мою кожу.
Он прав.
Губами и языком он проводил по моим самым потаённым местам. Его палец скользил внутри меня. Я тянулась ему навстречу, чтобы он мог войти ещё глубже.
Первый оргазм сотряс меня так сильно, что начали дрожать ноги. Джонни скользнул вверх и поцеловал меня. Я могла чувствовать свой вкус на его губах. Притянув его ближе, почувствовала сквозь ткань трусов его толстый, возбуждённый член. Мозг от удовольствия затуманился, тем не менее, я успела прошептать ему на ухо:
– Презервативы в ящике ночной тумбочки.
Джонни опёрся о руки и посмотрел мне в лицо. Я немного переживала, вдруг он не захочет ими пользоваться, и немного разочаровалась, что у нас может не получиться секса. Но он лишь покачал головой и потянулся к упаковке презервативов в ящике. Правда, срок хранения вызывал у меня большие сомнения.
Джонни надел и расправил презерватив и распрямился, готовый в меня войти. Я одной рукой ухватилась за его грудь.
– Ты уверен? – спросила я.
Джонни поцеловал меня.
– Конечно.
Затем он вошёл в меня, глубоко, сильно. Снова и снова… Мы синхронно двигались, пока меня не накрыл второй оргазм, на сей раз с криком. Он кончил вслед за мной, простонав моё имя.
Потом я закрыла глаза и не открывала их до следующего утра.
***
– Доброе утро, – произнёс Джонни, стоя в дверях. Он уже принял душ и оделся. Великолепные волосы гладко зачёсаны от лица. Его не портила даже лёгкая небритость. Но одежда на нём другая. – Во сколько ты выходишь на работу?
Я села и потёрла лицо.
– На работе надо быть в девять. Значит, выехать нужно за полчаса. Что случилось, ты ходил домой и вернулся?
Мужчина лишь сказал:
– Время завтрака.
Я глянула на него и рассмеялась.
– Ты пошёл по дороге стыда? – так мы с Джен называли ситуацию, когда после жаркой ночи возвращаешься домой во вчерашних шмотках. (прим.пер. – Walk Of Shame – шутливое разговорное выражение. Дорога стыда – это когда выходишь утром из чьего-то дома после одноразовой ночной встречи в той же одежде, в которой был и накануне).
– А как иначе я мог бы переодеться?
– Ты рано проснулся. Пробирался домой в потёмках? – снова засмеялась я и встала. Он не отшатнулся, когда, почистив зубы, я подарила ему поцелуй. – Тебе было неловко.
– Я всегда рано встаю.
– Такое происходит не всегда, – не понятно, зачем я это сказала.
– Раньше я тоже всегда поздно ложился, – его руки лежали на моих бёдрах. – Тебе не кажется, что надо одеться?
– Сделаешь мне завтрак?
– Чего бы ты хотела? – засмеялся Джонни. – Лучше не надо. Я на редкость поганый повар.
– Тогда лучше отвези меня в кофейню, – ответила я.
Поход в кофейню являлся испытанием. Я даже подумала, что он его не выдержит. Но Джонни лишь кивнул и оглядел меня с ног до головы.
– Тогда тебе надо поторопиться, чтобы не опоздать на работу.
Я влезла в душ, оделась и сделала макияж, но, когда захотела заколоть волосы на затылке кожаной заколкой, не смогла её найти.
– Эмм! Надо выходить!
– Иду! – я быстро заплела косу и побежала вниз, где меня уже ждал Джонни.
Появиться вместе с ним в кофейне почти тоже самое, что быть самой известной парой на школьном выпускном. На нас уставились все. Джонни взял мою руку, затянутую в перчатку, в свою и скрестил наши пальцы.
– Привет, – кивнул он Карлосу, который всё ещё не починил свой ноутбук. – Как дела?
– Доброе утро, Карлос, – улыбнулась я с триумфом и, возможно, с небольшой злостью. Но мне наплевать.
Карлос кивнул нам обоим.
– Сегодня в меню тыквенный латте. Очень вкусный.
– Значит, хочу именно его, – ответила я.
Джонни прижал меня к себе.
– Конечно, и я тоже.
Когда мы ехали на работу, я чувствовала себя немного странно. Правда, совсем чуть-чуть. На парковке он меня поцеловал и попросил позвонить ему за полчаса до перерыва, чтобы за мной приехать.
Так всё и началось. Это. Мы. Всё.
Очень хорошо. Просто великолепно. Как сказала моя мама, Джонни – мужчина, а не юнец.
Он держал свои обещания. Раз Джонни сказал, что заберёт меня с работы, то никогда не опоздает. Если пообещал сводить на ужин, то сводил. Своё рабочее время он планировал сам, следовательно, был более мобильным, чем я. А мне это на руку. Он всё-таки настаивал, чтобы я или показалась врачу, или добровольно отказалась от вождения машины. Пришлось с благодарностью принять его предложение, поработать моим шофёром.
Приступы мы не обсуждали, чему я, несомненно, была рада. Однажды я поймала его любопытный взгляд, но проигнорировала его. У нас было всё хорошо и по-настоящему.
С дочерью Джонни, Кимми, напротив, произошла другая история. Он предупредил, что с распростёртыми объятиями меня не встретят, так и получилось. Я считала её настоящей дочерью своей матери… хотя Сэнди знала лишь по своим фантазиям.
В тот день Джонни сидел со своим внуком Чарли, который, как только распахнулась дверь, бросился ему в объятия, а потом умчался в комнату с огромным телевизором, играть в игровую приставку. Кимми застыла в дверях, будто ей требовалось приглашение войти, что, на самом деле, было не так.
– Эмм, хочу представить мою дочь Кимм. Кимми, это Эмм. Я тебе о ней уже рассказывал.