Ни во время приступа, ни в своих снах я не просила Джонни надеть презерватив. Бог мой, а они хоть были-то в 1978 году? Или до эпохи СПИДа ими мало кто пользовался? Кроме того, я принимала противозачаточные таблетки. Правда, несколько нерегулярно. Мы предохранялись, но даже если бы этого не делали, Джонни сегодняшний не смог бы сделать мне ребёнка.
– Вот, чёрт! – уныло произнесла я, разглядывая свои ладони. – Чёрт! Чёрт! Чёрт!
Ребёнок. У нас с Джонни будет ребёнок. Я провела мокрыми руками по животу.
И как ему всё объяснить?
Мне стало дурно от такой мысли. «Дорогой, мы каким-то чудесным, невероятным, необъяснимым образом станем родителями. Дорогой, ты ещё раз станешь папой, хотя давно уже дедушка». А что скажет по этому поводу Кимми, страшно было даже представить.
Я обнаружила Джонни на кухне, к моему приходу чай и сухарики стояли на столе. Мужчина листал папку со счетами из галереи, но, когда я вошла, сразу же снял очки и встал. И внимательно посмотрел на меня.
– Тебе лучше? Ты уверена, что не хочешь остаться дома?
– Да, – я покачала головой и села. Сухарик пах замечательно, и у меня вдруг проснулся волчий аппетит. – Со мной всё в порядке. Честно.
С улыбкой я в несколько укусов съела тонкий сухарик и запила его чаем. Рассыпавшиеся по столешнице крошки стряхнула кончиками пальцев.
Джонни прижался ко мне и удивил поцелуем.
– Я тебя люблю.
– Я тоже тебя люблю.
Во время поездки на работу мне удалось полдороги с ним возбуждённо поболтать. А если Джонни и заметил, что я сегодня более молчаливая, чем обычно, то от комментариев воздержался. В офисе я сидела за столом, как зомби, заполняла бланки, отвечала на звонки, не думая при этом ни о чём.
Самое плохое не то, что я, наверное, сошла с ума. Если посмотреть мою медицинскую карту, этого следовало ожидать. И даже не то, что я не только мечтала о 1978 годе, а действительно была в нём. При этом я не Алиса, которая прошла через зеркало. Я – белая королева, которая верила в невозможное.
Самое плохое, что я всю жизнь предохраняясь от нежелательной беременности, вела себя осторожно и обращала внимание на своё тело. Но, в конце концов, забеременела незапланированно.
Я опустила лицо в ладони и издала глухой, почти неслышный стон. Беременность. Младенец. Как я так умудрилась?
От попыток завести ребёнка я отказалась давно. Как можно проходить девять месяцев с другим существом в животе, если не известно, куда я попаду, и что там буду делать? Как можно становиться матерью и отвечать за чужую жизнь, если сама в любую минуту могу провалиться в темноту?
«Или в прошлое», – пришло мне на ум. Во рту появился кислый привкус. Сгнившие апельсины. Но запаха я не ощущала. Я просто чувствовала их вкус.
Когда я открыла глаза, то ожидала почувствовать летнюю жару и увидеть бассейн. Молодого Джонни, который смотрел на меня сияющими глазами. Вместо этого я увидела свой компьютер, в мониторе которого, как призрак, отражалось моё лицо.
Я положила руки на живот, для моей фигуры он всегда был чересчур округлым. Какая маленькая жизнь плавала в нём? Дочка? Сын? Он с папиными глазами, а у неё – мамина улыбка?
Я открыла веб-браузер и набрала «Путешествие во времени». Информации оказалось мало. Я нашла парочку сайтов с довольно странными идеями и легендами о происхождении элементарных частиц, которые двигались быстрее света, о корпускулах и физических процессах, в которых я никогда ничего не понимала. Нашлись рецензии на многие книги и фильмы. Некоторые книги я даже читала, а фильмы смотрела. Пересмотрела почти все сайты, но особых знаний они мне не добавили.
«Путешествий во времени не существует».
И падение со шведской стенки их не вызвало. Это единственный ответ, который пришёл мне в голову. Я погружалась в темноту и возвращалась обратно. Много лет меня мучали приступы, но ни один из них не был таким, который произошёл после нашего с Джонни «столкновения» в кофейне.
Я снова подпёрла голову руками. Бессмыслица какая-то, но бессмыслица логичная. В неё просто надо поверить.
В обеденный перерыв я отправилась в аптеку и купила четыре теста на беременность. Но ждать до утра, как написано в инструкции, не захотела. В рабочем туалете пописала на тест и ломала себе голову, сколько появится полосок. Одна или две.
Две.
Повторила.
Две.
Я вернулась за рабочий стол, выпила бутылку воды, хотя на самом деле, мечтала о «Dr. Pepper» (прим.пер.: Dr. Pepper – газированный безалкогольный прохладительный напиток). Заставила себя съесть салат вместо двойного чизбургера с беконом, который на обед съедала с волчьим аппетитом. Насколько мне известно, есть теперь придётся за двоих, но я хотела питаться здоровой пищей.
В три часа, сидя за рабочим столом, я разревелась и закрыла лицо носовым платком. Плач перешёл в почти истерический смех. Я смеялась! По дороге в туалет мне пришло в голову, что ланч из меня тоже выйдет. Но этого не произошло.
Без четверти четыре Джонни свернул на стоянку, которая хорошо просматривалась из окон офиса. Я прижалась лицом к холодному стеклу и впервые за долгие годы прочитала молитву.
Молитвы мне всегда казались бессмысленными, как и загадывание желаний при падающей звезде, но раз я смогла поверить в путешествие во времени, то поверю и в то, что какие-то высшие силы выслушали меня и решили мне помочь.
Я никогда не хотела детей, не видела себя в качестве матери. Никогда не держала в руках ребёнка подруги и не жаждала иметь собственного. Детей я любила и улыбалась незнакомым младенцам в колясках, но всегда радовалась, когда могла их вернуть довольным родителям. Дети странно пахли, были такими крошечными, милыми и действовали на нервы.
Бросив взгляд на машину Джонни, которая с работающим двигателем стояла на парковке, я снова провела руками по животу. Пока ещё слишком рано, чтобы заметить разницу, и я себе представила, каким он будет через два месяца. Если повезёт, живот будет походить на футбольный мяч. А если нет, то на арбуз.
Этот крошечный организм будет расти во мне, как паразит, вытягивать из меня все витамины, которые я принимаю, вызывать тягу к кашам, или макаронам, или жевательным конфетам. Мои ноги отекут. Появятся растяжки. Несколько месяцев я буду страдать от тошноты, прибавлю в весе настолько, что потом моё тело никогда не вернётся к прежним параметрам. А в самом конце я проведу несколько часов в муках, выдавливая через небольшое отверстие человеческое существо размером с шар для боулинга. Буду истекать кровью. Несколько недель не смогу заниматься сексом. А потом в самые неподходящие моменты из моих сосков будет подтекать молоко.
Потом пойдут подгузники, крики, детские страховки. Автокресла, колыбельки, слюнявчики, отрыжка. Я никогда не заводила домашних животных, от одного лишь вида экскрементов меня выворачивало наизнанку. И как тогда мне справляться с ребёнком?
Беременность, роды, материнство. До конца своей жизни ставить потребности другого превыше своих, чтобы только убедиться, что эта жизнь, которую я создала по глупости, в безопасности, счастлива и любима?
– Пожалуйста! – бормотала я, всё ещё прижимаясь лбом к стеклу. Я видела, что Джонни выбрался из машины и прошёлся туда-сюда. Я знала, он тосковал по сигарете, хотя и бросил курить. Я знала, он задавался вопросом, почему я опаздывала.
– Пожалуйста, – снова произнесла я.
«Пожалуйста, пожалуйста. Кто бы меня ни слушал, кто бы меня ни слышал, пожалуйста, о, пожалуйста, о, пожалуйста».
Мои руки нежно прижались к животу, пальцы скрестились в замок.