Я еле слышно фыркнула, перевернулась на бок и поудобней устроилась на подушке. На сколько того позволяли связанные руки.
— Меня зовут Алекс, — смягчившись произнес демон, опустился на кровать и лег рядом, за моей спиной. — Спокойной ночи.
Я промолчала.
Эмоции бурлили во мне, не давая сомкнуть глаз. Страх, злость, смирение, раздражение. Еще этот аромат, от которого у меня твердеют соски и сладко сжимается пружина внизу живота. Я хочу задушить полукровку и изнасиловать одновременно. Хочу, чтобы он отпустил меня и продолжал держать связанной. Хочу, чтобы он больше никогда не появлялся в моей жизни и чтобы стал ее частью.
Измученная мыслями и тревогой о будущем спустя час, может, два я не выдержала и придвинулась к Алексу ближе, коснулась его спиной, искренне надеясь, что тот уже спит. Тепло его кожи было приятным и успокаивающим. Меня вырубило мгновенно.
Глава 5. Золотая игрушка магистра
— Почему именно она?
Я задала прямой вопрос Алексу сразу же, как только вышла из зала модного салона красоты, где мне последние два часа подбирали наряд, наносили макияж и укладывали прическу. Демон полностью позаботился о подготовке к званому вечеру. Хоть что-то приятное.
— Кто? — после длительной паузы переспросил полукровка.
Он осмотрел меня, словно пытался запомнить каждую деталь, внимательно и жадно, сейчас съест своим взглядом и не подавится. Впрочем, девушки из салона действительно постарались на славу, я сама не поверила глазам, когда оказалась у зеркала. Черное короткое платье-трапеция с золотой вышивкой было удобным и свободным, но при этом казалось на мне весьма привлекательным, создавало ощущение, что я вот-вот наклонюсь и открою сексуальные виды. А виды действительно были сексуальными, потому что мне подобрали узкие кружевные полупрозрачные трусики и соответствующий тонкий бюстгальтер без поролоновых чашек. Под тканью платья отлично просматривались очертания груди и две небольшие выпирающие точки. Вместо шпилек дали довольно массивные босоножки на широкой подошве. Наверняка, просьба Алекса, чтобы я смогла бегать. Хотя подвернуть ногу проще простого и в этой обуви. Волосы выпрямили, собрали в высокий строгий хвост, открывающий шею и плечи, обрамили лицо длинными золотыми серьгами-цепочками, на веки нанесли манящий “кошачий глаз”, подчеркнули темными тонами скулы. Если мне придется кого-нибудь соблазнять, то я на девяносто девять процентов уверена в успехе. Но ведь… в плане такой пункт не значился.
— Девочка магистра, почему ты хочешь попробовать заклинание на ней? — уточнила я.
В мужской половине салона “поколдовали” и над Алексом. Облачили его в приталенный бархатный пиджак вишневого цвета с плотной мелкой вышивкой, черные классические рубашку и брюки с тонким кожаным ремнем. От него исходил плотный горьковатый аромат одеколона, что весьма предусмотрительно с его стороны. Пиджак придавал демону немного эксцентричности и… легкомысленности? Волосы ему зачесали назад и зафиксировали лаком, не слишком обильно, чтобы оставить иллюзию непослушных локонов. Если б не мрачное выражение на лице полукровки, я бы легко приняла его за прожигателя жизни, заядлого игрока в казино и соблазнителя женских сердец. Какой жестокий обман…
— Кто она тебе?
Алекс не спешил отвечать.
— Сестра моего друга, — произнес нехотя.
— Сколько ей лет?
Демон усмехнулся. Окинул меня очередным внимательным взглядом и поднялся с дивана.
— Какая тебе разница? Она уже достигла зрелости, иначе магистра постигла бы куда более страшная участь.
— Так вы были парой? Или вы до сих пор пара, и ты хочешь вернуть ее обратно?
— Я хочу, чтобы она была свободна, — резко оборвал мой допрос мужчина. — В машину.
Дорогу мы провели молча. Никакого желания опять натыкаться на его колючки. Привык считать себя кактусом? Да, пожалуйста. Произнесу над его подружкой заклинание, оно не сработает или убьет ее, а я разведу руками и заставлю вернуть меня домой в целости и сохранности. Пусть сам потом разбирается с магистром. Хаос! Ну и влипла же… Нельзя соглашаться на никакие ритуалы. Я мысленно прошлась по рунам, начертила в воображении символ, постаралась предугадать эффект. Это добром не кончится. Заклятье слишком сырое.