– Когда Вы вернётесь домой, Ваш отец заставит Вас выплюнуть капсулу, а кроме того, он возбудит дело против той аптеки, которая продала Вам модулятор без соответствующего рецепта.
Замечание Анчоуса резко испортило моё настроение. До сих пор я следовала тщательно разработанному плану побега и старалась не думать о том, что будет «потом», но вот это «когда Вы вернётесь домой» заставило меня погрустнеть, ведь я не планировала возвращение на Захран. Не то, чтобы я не любила родителей, но они душили меня своей чрезмерной заботой. Отец по жизни имел очень властный и авторитарный характер. Именно эти его качества позволили ему добиться столь высокого положения в обществе и встать во главе индустрии по переработке мусора, но именно из-за этих же качеств я в какой-то момент отдалилась от него и замкнулась в себе. Игнар Радосский выбрал за меня школу, затем перевёл на домашнее образование, лишив возможности общаться с ровесниками, подарил мне HAUS-8, таким образом, дав понять, что моими друзьями отныне могут быть только роботы. Он же выбрал за меня высшее учебное заведение и уже мысленно расписал мою жизнь лет до тридцати, ни разу не спросив меня, а чего, собственно, хочу я сама. Точнее, он знал, чего я хочу, а потому при всяком удобном случае высмеивал и показывал, насколько невыполнима и глупа моя мечта об открытом космосе. Уже в свои четырнадцать я поняла, что если ничего не предприму, то отец рано или поздно прогнёт меня под свои планы и проживёт мою жизнь за меня.
– Стася, выкинь из головы уже эту дурацкую идею о том, чтобы выбраться с Захрана! Ты только посмотри, как много зелёных юнцов разбилось насмерть, мечтая о лучшей жизни! А ты, между прочим, в отличие от них живёшь в самом элитном районе планеты, ни в чём не нуждаешься и являешься единственной наследницей моей фамилии! Тебе даже не на что роптать! Твоя мама от переживаний скоро поседеет, а у неё, между прочим, больное сердце. И это всё из-за тебя! Вела бы ты себя лучше, и тогда твоя мать так не волновалась бы! – поучал меня отец, когда я время от времени что-то говорила о далёком космосе.
И эти слова всегда на меня безотказно действовали. После них я всегда чувствовала себя виноватой, особенно перед больной матерью, которая часто не могла встать с постели. После таких разговоров я на некоторое время заставляла себя забыть о мечте, садилась за учёбу и с двойным рвением делала домашнее задание, чтобы только мама и папа гордились мною. Я всегда и во всём безоговорочно верила отцу. Если он говорил, что мама болеет из-за меня, значит, так оно и было. Будучи ребёнком, я не понимала таких вещей, как манипулирование и внушение чувства вины. Я просто верила.
Верила до тех пор, пока однажды отец случайно не забыл свой компьютер дома. Мне уже исполнилось двенадцать лет, и Игнар Радосский только-только перевёл меня на домашнее обучение. Я ещё тогда не знала, что по сути меня изолировали от «пагубно воздействующих на меня сверстников» на несколько лет, а потому радовалась изменениям, так как теперь мне не надо было так рано вставать, чтобы успеть в школу.
Ноутбук отца лежал в открытом виде на диване нашей гостиной, и поле ввода пароля призывно мигало на экране входа в систему. Не знаю, какой шварх меня дёрнул, но почему-то захотелось похулиганить и попробовать подобрать пароль. Первым делом я ввела собственное имя. Пароль, разумеется, не подошёл. Я подумала ещё и ввела мамино имя. Пароль вновь не подошёл. Я нахмурила лоб, посмотрела в окно, и мой взгляд непроизвольно задержался на гараже с флаерами. А что если?… Мои пальцы набрали название нового флаера в коллекции отца быстрее, чем я задумалась об этом. «Астро-2000». Экран ноутбука мигнул, и на нём я увидела открытое письмо, где шла речь о договоре на утилизацию радиоактивного мусора с какого-то Зоннена. Энная сумма кредитов меня не интересовала, а вот неизвестное название заинтриговало. Такого материка, острова или другого географического места на Захране не было, а потому я открыла присоединённые файлы и пропала… На голоснимках был запечатлён бескрайний изумрудный океан и прекрасный песчаный пляж. Конечно, там ещё были запечатлены какие-то невзрачные космические шлюпки, люди с несколькими руками и странным цветом кожи… От изучения содержимого письма с папиного ноутбука меня оторвал звук паркующегося флаера. Игнар Радосский обнаружил пропажу и возвращался домой за оставленным ноутбуком.