И тут же перевернулся.
Две руки по обоим сторонам моего лица. Дыхание — рот в рот. Я кожей чувствовала, как он наклоняется все ниже, ниже, касается губ…
Волны набегали одна за другой, гипнотизируя, заставляя забыть обо всем, а закрытые глаза придавали происходящему налет нереальности.
И я ответила на поцелуй.
Мы двигались в такт волнам, и вздохи смешивались с их плеском. А потом я увидела звезды.
Повязка не помешала этому зрелищу. Отблеск сверхнойо затухал под веками. Двигаться не хотелось. Хотелось просто лежать вот так, ощущать прикосновения волн и Виктора и…
Черт побери! Я же не пью таблетки! И мембраной не пользуюсь, предпочитаю презервативы!
Мысль о катастрофе подкинула, заставила вскочить. Мне только забеременеть для полного счастья не хватает! С такой-то удачей это раз плюнуть!
Я вскочила на ноги. Куда бежать? Что делать?
Мысли метались. В голове один за другим всплывали народные рецепты, от более- менее приемлемых до бредовых, таких, как пропарить то самое место над вареной картошкой. И самое страшное, что я даже на это была готова!
— Что случилось? — Виктор оказался рядом, обнял за плечи.
Он еще спрашивает!
Я вывернулась из его рук и с трудом сдержалась, чтобы не влепить пощечину. В конце-концов, сама виновата! Знаю же, что безопасность женщины зависит только от неё. На мужиков в этом плане надежда плохая.
3
— Я… Ты кончил в меня?
— Нет. Вернее, не совсем… — голос казался растерянным.
А потом до Виктора дошло и я взбесилась, услышав его смех.
— Что ты… Не смешно!
— Госпожа Ева, вы презервативам не доверяете?
Он взял мою руку, провел своему по животу, ниже, ниже… Пальцы коснулись мокрого латекса.
— Хорошо, что еще не снял. Иначе бы вы не поверили.
От облегчения подкосились ноги. И когда успел? Хотя что это я? Виктор профи…
И, кстати, отличный. Чего я на него взъелась?
От моих прикосновений латекс сполз, открывая плоть. Убирать руку не хотелось — трогать шелковистую кожу было приятно. Ниже, ниже…
Он креп от прикосновений. Становился толще. Вены набухли, можно было почувствовать каждую, провести вдоль, до самой головки.
Прежде чем дойти до неё, лизнула палец. Мало ли, слишком чувствительной окажется, больно будет. Обвела венчик, снова скользнула верх. Или вниз? Член уже поднялся, да так высоко, что стоял вертикально.
— Госпожа Ева… — хрипотца в голосе заводила не меньше исследования.
— Не мешай! — отмахнулась я. — И терпи!
Изучать мужское тело «вслепую» оказалось увлекательно. И не только в паху. Гладкая кожа. Шелковистая. Под ней — мышцы. Не такие, как у бодибилдеров, сплошные связки канатов. Нет. Приятные на ощупь, крепкие. Такие, как мне нравятся.
Прочертила пальцем по животу, почувствовав пресловутые кубики, поднялась выше, обвела соски. Оказалось очень интересно ощутить, как они затвердели. Не выдержала, попробовала на вкус.
Виктор пах солнцем и морем. Мой язык играл соском, пока тихий стон не вырвался из мужской груди:
— Госпожа Ева… осторожнее!
И прижался ко мне животом, чтобы почувствовала все его напряжение.
— Есть еще один? Или… вернемся домой? — пальцы играли с членом, мне не хотелось останавливаться.
— В рюкзаке! — то ли всхлипнул, то ли простонал в ответ.
Чувствовать мужчину в полной своей власти… это заводило похлеще оральных ласк. Но я убрала руку: весь опыт кричал, что если перестараюсь, сама останусь ни с чем.
— Не останавливайтесь! — жаркий шепот. — Не останавливайтесь, если вам нравится. Госпожа Ева, я…
Он медленно, шаг за шагом отступал, заставляя идти следом. Пока я не споткнулась о покрывало. Но не упала: Виктор подхватил, бережно уложил и вскоре раздался шорох вскрываемой упаковки.
Так хотелось увидеть, как мужчина сам одевает презерватив. Наверно, это чертовски красиво! Но повязка мешала, а снять её я не решалась. И потому потянулась к рукам, не желая ничего пропускать.
Наши пальцы переплелись. Теплый латекс легко скользил по плоти. А потом в ухо тихо выдохнули:
— Можно?
Я подалась навстречу.
Тягучий, спокойный ритм никак не вязался с той лихорадочной страстью, что мгновением раньше заставляла дрожать от нетерпения. Виктор не спешил, продлевая удовольствие то ли мне, то ли себе и я вдруг сравнила его с океаном. Тот точно так же не торопясь накатывал на берег и, казалось, вся природа дышит в унисон.