Мелисса на мгновение зажмурилась, закусив губу, несколько раз глубоко вздохнула, а потом, волевым усилием вернув на лицо прежнее невозмутимое выражение, как ни в чем ни бывало поинтересовалась:
– Ритуал обратим?
– Можете повеситься, – пожал плечами Малфоа. – На пару с вашим защитником.
– Не логичней вздернуть ритуалиста?
– А смысл? – фыркнул Арман, задумчиво потирая подбородок. – Он явно намерил себе две жизни, так что, полагаю, постарался обезопасить себя со всех сторон. Уж якорь-то у него должен быть наверняка. Может быть, хоркрукс. Или не освобожденный ритуалом созданный фамильяр.
– И что бы вы сделали на моем месте?
– Ритуал был создан для защиты последнего в роду. Как только появляется наследник, его действие прекращается. Так что на вашем месте я бы до первой крови сидел на заднице ровно. В спрятанном под Фиделиусом доме. А после сразу же вышел бы замуж и постарался как можно скорее понести, – усмехнулся портрет.
Представив себе беременного Армана Малфоа и никогда не виденного ранее, но не менее беременного Гарри Поттера, девочка раздраженно хмыкнула. Да, природа в этом вопросе была явно не на стороне Мелиссы, а идея, как заставить братца до семнадцати лет жениться и тут же осчастливить юную супругу, в голову почему-то не приходила.
– А на месте защитника? – неожиданно для себя спросила она у портрета.
Арман надолго задумался, прохаживаясь по портрету и негромко бормоча себе под нос, словно рассуждая сам с собой, а потом резко развернувшись, он посмотрел девочке в глаза и кивнул на пергамент с формулой, который она продолжала сжимать в ладони:
– Я бы нашел идиота, согласного отдать за меня жизнь.
***
– И что это означает? Я не знаток европейских рун. Предпочитаю вязь. Вот где изящество и мощь!
Халид отложил протянутый ему лист пергамента, а потом посмотрел на Мелиссу, отмечая ее искусанные губы, бледное лицо и покрасневшие глаза, наполненные слезами. Создавалось впечатление, что она провела ночь рыдая, вместо того, чтобы спать, как все порядочные люди.
– Это означает, – девочка замялась, а потом резко подалась вперед, словно бросаясь с разбега в ледяную воду, – что вам нужно искать себе другого ученика, пока не поздно.
– С чего вдруг? – арабский маг откинулся на спинку дивана, на котором сидел, и бросил быстрый взгляд на профессора зельеварения.
Снейп с момента, как Халид появился в подземельях, и слова не сказал: он традиционно расположился за своим рабочим столом, традиционно уставившись в книгу. Вот только казалось, что текста перед собой он попросту не видит. Похоже, его куда больше интересовала прочность гусиного пера, которое он так крепко стиснул в руках, что костяшки пальцев побелели.
– Я умру, – закусила губу девочка.
«Однако», – подумал Халид, а вслух заметил нейтральным тоном:
– Все когда-нибудь умирают.
– Я умру скоро, – Мелисса вытерла скатившуюся со щеки слезу.
Раздался треск. Отшвырнув благополучно сломанное на несколько частей перо, Снейп подскочил к девочке, схватил за шиворот и тряхнул, как нашкодившего кутенка, а потом зашипел ей в лицо, не хуже разозленной кобры:
– Да черта лысого ты умрешь! Один раз уже справились!
– Ну, два справимся! Ну, три! Надо просто смириться! Ты же не можешь жизнь положить на то, чтобы меня за руки держать!
– Могу, представь себе!
– Ну, конечно! Без сна и отдыха!
– Надо будет, я тебя с того света и сидя на ночном горшке достану!
Они орали друг на друга, уже не сдерживаясь, а в следующий момент холодный вихрь раскидал их по противоположным креслам, а Халид, оставив в сторону посох, который неведомым образом оказался в его руках, улыбнулся:
– Брейк, драгоценные мои! Семейную сцену отыграете без меня. А сейчас, поскольку мы с вами в одной лодке, мне хотелось бы подробностей.
Выслушав рассказ Мелиссы и замечания Снейпа, он какое-то время сидел молча, внимательно разглядывая рунескрипт, а потом вновь откинулся на спинку, усаживаясь поудобнее.
– Что ж, теперь структура мне ясна, несмотря на незнакомые знаки. Ритуалы, подобные этому, есть в любой развитой магической культуре. Чаще всего применяются в условиях войны или когда существует вероятность, что род может пресечься. Правда, в роли донора обычно выступает патриарх или матриарх рода. Никак не ребенок, не достигший и четырнадцати лет. В любом случае, – улыбнулся Халид, – не вижу повода для паники.
Он встал с дивана, взял в руки посох и посмотрел на Снейпа.
– Значит так, друг мой. Будь добр, запиши тот заговор сидов, которым ты смог остановить действие ритуала. На основе него попытаемся разработать артефакт аналогичного действия. Сразу работоспособный экземпляр не обещаю, тем более, что тебе, мой неожиданно нервный цветок, – Халид перевел взгляд на шмыгающую носом девочку, – придется заниматься его созданием лично. Но при должном старании за несколько лет ты наверняка справишься. Кроме того, завтра я пришлю тебе четыре мощных накопителя энергии. На каждую руку и ногу. Как только сделаешь привязку на кровь, они станут невидимы. Носить не снимая! Артефакт будет завязан на них. И последнее. На солнцестояние проведем защитный ритуал, аналогичный этому.
– Верно, – в монолог вклинился Снейп. – Как я не додумался! Донором…
– Буду я, – перебил его Халид, подмигивая вскочившей с места девочке, и направился к камину.
Уже протягивая руку к летучему пороху, он вдруг обернулся и как бы между прочим поинтересовался у Мелиссы.
– Уксус(3)?
Девочка замерла с открытым ртом, а потом резко его закрыла, хмыкнула и покачала головой, словно расписываясь в собственном поражении:
– Я же не враг себе. Тональник. Цвет – слоновая кость.
– Ах ты, моя умница! – искренне восхитился араб и уточнил. – А слезы? Лук или вода?
– Магловская химическая промышленность не стоит на месте. Ментоловый бальзам(4), – ответила девочка, плюхнулась в кресло и в сердцах стукнула кулаком по подлокотнику. – Это что, было настолько очевидно?!
– О, нет. Просто у меня нюх на манипуляции. Многовековой опыт. А так, ты была прекрасна и чрезвычайно убедительна. Он поверил, – Халид кивнул в сторону остолбеневшего профессора зельеварения, переводящего взгляд с одного на другую. – Не волнуйся, все договоренности в силе, клянусь вечностью. Позволь последний вопрос, моя звездочка. Что бы было, если бы я не остановил благородный порыв этого рыцаря черпака и мензурки? Ты приняла бы его жертву?
– Никогда, – не задумываясь ни на секунду, ответила девочка. – Ни его, ни других дорогих мне людей.
– Похвальная преданность. А мою, значит, принимаешь с легкостью?
– Ну, во-первых, вам выгодно мое физическое существование. А во-вторых… Вы забыли сцену в Годриковой Впадине? Разочарую, у меня превосходная память. И если уж откровенно, я вас в свою жизнь не звала. Вы в нее насильно ворвались, знатно натоптали, вольготно в ней расположились и уходить, похоже, не собираетесь. А раз так – приносите пользу, – Мелисса, задрав подбородок, посмотрела арабскому магу прямо в глаза и пожала плечами. – Мы квиты.
– Вот теперь я уверен: в нужный момент ты будешь готова! Звезды никогда не ошибаются! – торжествующе улыбнулся Халид и исчез в зеленоватом пламени камина.
_______________________
(1) Уидосорос – магический яд. Был в одной из бутылочек, когда Гермиона решала загадку Снейпа на 1 курсе.
(2) Ансельм Кентерберийский – католический богослов, средневековый философ, архиепископ Кентерберийский (с 1093 г.). Один из основоположников схоластики. В трактате «Proslogion» (1077-1078 гг.) сформулировал онтологическое доказательство бытия Божия.
(3) Раньше, чтобы добиться «интересной» аристократической бледности, барышни пили слабый раствор уксуса. Не делайте так! Никогда не делайте так! Это очень вредно и опасно для желудка и пищевода!
(4) Лук или ментоловый бальзам, нанесенный на нижние веки, вызывают слезы, а закапанная в глаза вода создает их имитацию
КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Книга вторая: https://ficbook.net/readfic/4105710