Ответ пришел неполный и какой-то обрывочный, как будто ему не хватало силы раскрыться или не было опоры, на которой он мог бы развернуться в полную силу — гораздо большую, чем Эразм надеялся обнаружить. Жезл вырывался из руки, и пришлось повесить его на пояс, чтобы не уронить. Но последние крохи магии исчезли.
Маг сгорбился в седле. Нет, разочаровываться рано — у него много сил. Последняя молния сверкнула, словно пытаясь его сразить, и тут же погасла. В небе остался лишь слабый отблеск.
Может быть, это предупреждение или указание? И если указание, то как его понимать?
Лошадь вновь задрожала под магом, и он повернул к башне, не заметив шевеления у захиревшего куста малины.
— Уехал.
Рев бури с легкостью заглушил шепот.
Их было пятеро. Промокшие до нитки, они прижимались друг к другу, чтобы хоть как-то защититься от дождя.
После вылазки в лес у гоббов рвения поубавилось. Люди же бездумно выполняли все приказы, и у тварей не было причин думать, что над ними нужно строго надзирать. Тем не менее те пятеро, что собрались этой ночью, рисковали жизнью.
Они не принадлежали к одной семье или к одному дану. Даны сровняли с землей, и люди быстро перестали думать о родстве. Растерявшие авторитет старейшины прислушивались к мнению пастухов и землепашцев. Весы, на которых покоилась прежняя жизнь, давно утратили равновесие.
— Что ему тут понадобилось? — Голос принадлежал молодой женщине. — Охотился он, что ли?
— Тогда бы он не оставил демонов в башне, — буркнул ее сосед по сырой яме, укрывавшей от чужого взгляда, но не от непогоды.
— То, что он ищет, кроется в Лесу.
— Лес… — раздался третий голос — голос очень старого мужчины. Старик тут же закашлялся, и все ждали, когда он продолжит. — В лесу Ветер. Вы что же, думаете, чудовище из башни имеет что-то общее с Ветром?
Ветер!.. Машинально, с детства привычным движением все вскинули головы, надеясь почувствовать прикосновение к щеке — великое счастье бытия, соединение многих маленьких жизней в одну.
Ветер не пришел — только дождь полил еще сильнее.
— Кто звал Ветер? — спросил старик. — Мы знаем, у кого на полях ничего не погибло, у кого всегда есть еда на столе. Для них ничего не изменилось!
— Если они договорись с ним, — неуверенно подала голос женщина, — то зачем ему позорить Сулерну?
В ответ раздался хриплый звук, мало похожий на смех.
— Ты всерьез веришь в эту сказку, сестра? Мы знаем, кто привел к нам зло. Разве его потом не сделали приближенным слугой? Юржик — их крови, а теперь и его тоже, никаких сомнений. А может, он давно служит посланником и соблазнил весь дан своими посулами? Кто поклянется, что Сулерна не сама завлекла мерзавца?
— Его с тех пор не видели, — раздался еще один мужской голос.
Старик расхохотался и сплюнул.
— Отслужил свое — от него и избавились, как от тех гоббов. Вот, Мортрам видел, что с ними сталось.
— Я видел.
Простого ответа хватило, чтобы пробудить воспоминания, и все на минуту умолкли. Наконец заговорил еще один:
— Мы люди или бесхребетные черви, которые ползают у него под ногами? Скоро придет зима. Последний скот зарезали, почти все копченое мясо забрали гоббы. Эти демоны таскают из наших корзин длинные корни, и круглые тоже, а лучшего нам добыть негде. Корзины с ягодами у нас отняли и унесли неизвестно куда. Эти чудища даже наших собак сожрали! А птицы!.. Когда вы в последний раз видели живую птицу, кроме лысых падальщиков? Мы не можем жить на голой земле, разве только и в самом деле червями станем!
Все начали одобрительно перешептываться.
— И что? — снова спросил старик. — Выступить против него с тем жалким оружием, в которое можно превратить серпа и цепы?
— Ты забыл про лес, — почти с осуждением заметила женщина.
— Туда ведь нельзя войти! — не выдержал кто-то.
— Гастра недавно принесла целую ветвь желтых слив — лежала на ее земле, как будто нарочно положили. Зейн нашел столько кедровых шишек, что не смог утащить, ему помогли другие мальчишки. Гоббы пришли в лес убивать, но мы никогда не нарушали древний мир. Может, лес это понимает.
— Нечего ждать, что Ветер переменится! Или… — голос старика стал похож на рык бездомной собаки, — или повелитель так развлекается, вселяя в нас надежду? Нет, будем действовать по плану.
— Кто же тогда устроит праздник середины зимы? — спросила женщина.