Щериф с облегчением улыбнулся.
— Не исключено, что судья отпустит вас под залог, и вы сможете вернуться домой через пару дней.
— Я буду молиться об этом. Не смотрите на меня так удрученно, шериф Хиггинс! — Она попыталась улыбнуться. — Я ведь знала о серьезных последствиях, когда пошла к вам сегодня утром. И не виню вас за то, что вы поступаете со мной так, как велит закон.
— Не знаю, важно ли то, о чем я вам скажу, но уверен, что в нашей стране не найдется ни одного присяжного, который вынес бы вам обвинительный приговор.
— Надеюсь, что вы правы…
Кэйт казалось, что несколько часов, которые ей осталось провести с дочерью, пролетели вихрем. Она сделала все повседневные дела: приготовила ужин, посадила Миранду на колени и рассказывала ей обычные вечерние сказки, но слезы поминутно наворачивались ей на глаза.
С серьезностью, не свойственной ее возрасту, Миранда восприняла новости. Она заметила, что розовый сад разорен, и это, очевидно, внушило ей дурные предчувствия. Убедительно, как могла, Кэйт растолковала ей, почему завтра утром она уйдет к шерифу.
— Я все время понимала, что должна это сделать, — шептала она дрожащим голосом. — У нас теперь новая жизнь. У тебя и у меня. Мы не одиноки, как раньше. Даже если я уйду совсем, у тебя останется Зак, и ты будешь счастлива с ним.
Миранда прижималась к ее груди и перебирала пуговицы.
— Я понимаю, ма. Это как в сказке, да? Пока все не кончится, ты не можешь сказать, что все уже кончилось.
Кэйт погладила ее щеки, волосы и велела закрыть глаза.
— Правильно. Я пошла, чтобы сказать: «Это конец». Если бы я не сделала этого, ничего бы не кончилось. Мы будем счастливы потом, ты и я.
— Ты боишься?
— Нисколько, — солгала Кэйт. — Я только хочу, чтобы тебе было хорошо, пока я в тюрьме. Я только об этом и тревожусь.
— Тюрьма — это плохое место?
Кэйт честно рассказала ей про тюремную камеру. «Там будет тепло и удобно, меня будут кормить. Конечно, это не то, что дом, но не так уж страшно».
— Я расстанусь с тобой ужасно надолго! Кэйт крепче прижала ее к себе.
— О, Миранда! Я тоже буду скучать о тебе! Я очень тебя люблю! Как бы долго ни продолжалась наша разлука, пожалуйста, не забывай об этом!
— Я знаю, как ты любишь меня, ма. Ведь ты из-за меня идешь в это страшное место.
Кэйт почувствовала, что надо прогнать от нее эти мысли. Раз уж все так плохо, пусть у девочки в душе не останется чувства вины.
— Нет, нет, совсем не из-за тебя! — настойчиво шептала она. — Ради Бога, не думай так, милая! Виною тому наши отношения с твоим отцом, и все это началось задолго до твоего рождения.
— Зачем ты вышла за него замуж? Кэйт вздохнула.
— Это длинная история. Мой дядя Джед сосватал нас, а я не могла противиться.
— Он был плохой, твой дядя Джед? Кэйт печально улыбнулась.
— Вовсе нет. Он был просто… — Она замолкла и погладила волосы дочери. — Он был очень старый и боялся, что я останусь совсем одна, когда он умрет. Он был моим единственным родственником после того, как умерли мама и папа, понимаешь? Когда твой отец увидел меня в церкви и заговорил со мной, дядя Джед вообразил, что это моя судьба. Решив, что я буду в достатке и безопасности, он мог спокойно умереть.
— Но все вышло не так? Папа оказался плохим.
— Твой папа сам страдал, Миранда. — Она считала необходимым рассказать об этом девочке, поскольку не знала, удастся ли когда-нибудь еще поговорить с ней. Кое-что Миранда должна узнать и запомнить. — И твой дядя Райан тоже страдал. Мы с тобой раньше об этом не говорили.
— И я тоже буду страдать, когда вырасту? Кэйт через силу засмеялась:
— Боже! Конечно, нет! Это не будет преследовать нас! Наверное, у них были ошибочные убеждения, которые внушил им отец; с ними они выросли. Тебя воспитали иначе, поэтому, когда ты подрастешь, все будет совсем по-другому.
— А почему же их папа так неправильно воспитывал их?
— Потому что он сам страдал. Вообрази, что ты любишь кого-то всем сердцем, а этот человек бросает тебя и убегает. Так случилось с ним. Его оставила жена, и он один воспитывал двух сыновей.
— Папу и дядю Райана?
— Да. Мама убежала от них ночью, когда все спали. Она даже не попрощалась с ними. Твой дедушка Блейкли пережил страшное горе. Порой, когда нас ранят, мы хотим избавить близких от такой боли. Вот это они сделал. Я уверена, он желал им добра, но не хотел, чтобы твой папа и дядя Райан когда-нибудь полюбили, а потом страдали, как страдал он. И он внушил им, что все женщины — злые и неверные существа.
— Так папа никогда не любил меня и тебя? Кэйт глубоко вздохнула.
— Я думаю, он любил нас, Миранда. Но это была очень уродливая любовь. Она смешалась в его голове с тем, чему учил его отец. И, думая о нем, мы должны это помнить.
Кухонная дверь скрипнула. Она оглянулась и увидела Зака. Их взгляды встретились. Потом он отвернулся, и Кэйт снова почувствовала одиночество. Но ради Миранды она притворилась веселой и радостной.
— Ну, все на этот раз! Поскольку ты каждую ночь все равно приходишь ко мне, давай уж я сразу уложу тебя в мою постель, а приду к тебе попозже.
Миранда приняла это предложение с восторгом. Не говоря ни слова, Зак оставил их и вышел из кухни.
ГЛАВА 19
Уложив Миранду, Кэйт отправилась на поиски Зака. Он сидел на крыльце. Присев рядом с ним на ступеньку, она увидела, что он смотрит на луну. Яркая, как серебряная чаша, она поднималась над крышами сараев. Левее тянул ветви к небу огромный старый дуб, его крона серебрилась в лунном свете.
Кэйт обхватила колени. Она остро чувствовала, что в нем растет отчуждение, но. не знала, как изменить это. Все происшедшее выбило почву у нее из-под ног. Ей хотелось заговорить с ним об этом, но Джозеф никогда не позволял ей рассказывать о своих чувствах, а, кроме того, ей было трудно выразить их словами. Но Кэйт знала, что должна объясниться с Заком. Время мчалось неудержимо. Она не могла уйти спать, не выяснив, что мучит мужа.
— Зак, — начала она, — ты сердишься на меня за тс что я пошла к шерифу?
Он оперся локтями о колени и нагнулся вперед так что синяя рубашка обтянула спину и плечи. Ветерок играл его темными волосами, спадающими на лоб.
— Нет, радость моя, я не сержусь. Если бы я не хотел, чтобы ты это сделала, я бы так и сказал тебе вчера, когда мы обсуждали все это.
Она переплела пальцы.
— Но что-то не так. Я весь день это чувствую. Он глубоко вздохнул.
— Просто я думал о многих вещах.
— О чем же именно?
— Ну, о многом, — уклончиво ответил он. — Тебе об этом незачем беспокоиться. Довольно с тебя и твоих бед.
Он обернулся и посмотрел на нее. Кэйт заметила скрытность в его глазах. Ее что-то кольнуло в сердце. С ним явно что-то происходило, что-то его терзало, но он это утаивал от нее.
— Как я понял, Мэнди приняла новость довольно спокойно.
Кэйт отвернулась от него, моля Бога даровать ей нужные слова. Она не хотела терять этого человека.
— Она приняла это все на редкость спокойно. Представляю себе, что было бы с ней, если бы это произошло два месяца назад! Ты сотворил с ней чудо!
— Я не могу отнести это на свой счет.
— Нет, это ты! Ты заставил ее так измениться! — Она снова повернулась к нему и с усилием продолжала:— Знаешь, это даже забавно. Сначала я страшно боялась, что ты разобьешь ее сердце. Она искала кого-то, кто будет для нее больше чем жизнь, того, в ком воплотятся ее мечты. Я думала, таких не бывает. — Ее голос упал. — Я ошибалась, Закария. Очень ошибалась. Не знаю точно, кого можно назвать героем, но если есть на свете такой человек, то это ты.
Он горько усмехнулся.
— Спасибо. Это прекрасный комплимент.
Ни вид его, ни голос не выражали радости. Кэйт охватила паника. Что так гнетет его?
— Зак! Я чувствую, тебя что-то гложет. Ты не хочешь поделиться со мной?
— Я же сказал тебе, что много думаю.